41. ЭТО БЫЛО ДАВНО!…

Всего лишь три слова, но они как волшебная формула, ведь они имеют свойство тотчас вызывать у каждого человека некие особые ощущения. Эти ощущения редко бывают одинаковыми. Подобно воздействию музыки. Точно так же как и музыка, эти три слова находят свой путь напрямую к духу человека, к его настоящему «я». Естественно, только у тех, кто не держит дух в себе совершенно закрытым, утратив таким образом уже здесь на Земле настоящую человечность.

Но каждый человек при этих словах тотчас непроизвольно вспомнит о каком-то былом переживании. Оно возникнет перед ним живым, а с этим образом возникнет и соответствующее ощущение.

У одних — исполненное тоски смягчение, печальное счастье, а также безмолвное неутолимое стремление. У других же — гордость, гнев, ужас или ненависть. Человек всегда вспомнит о чём-то, что он некогда пережил, что произвело на него необычайное впечатление, но что, как он мнил, уже давно угасло в нём.

Но ничто не угасло в нём, ничто не потеряно из того, что он действительно некогда пережил в себе. Всё это он уже может называть своим собственным, действительно приобретённым, а значит, и непреходящим. Но только лишь пережитое! Иное не сможет возникнуть при этих словах.

Если человек однажды обратит на это пристальное внимание, тщательно и в истинном смысле, то он вскоре распознает, что действительно живо в нём, а что можно назвать мёртвым, бездушной скорлупой бесцельных воспоминаний.

Для человека, под чем мы не должны подразумевать тело, смысл и пользу имеет лишь то, что в ходе его земной жизни оказало достаточно глубокое воздействие, чтобы оставить на душе отпечаток, непреходящий и неизгладимый. Только такого рода отпечаток влияет на образование человеческой души, а вместе с тем и на продвижение духа в его постоянном развитии.

Итак, действительно пережитым, а значит, усвоенным является только то, что оставляет позади себя такого рода глубокое впечатление. Всё иное проносится мимо не оказывая воздействия или, самое большее, служит вспомогательным средством, позволяющим подготовить события, способные вызвать столь большое впечатление.

Благо тому, кто может назвать своими собственными много таких сильных переживаний, всё равно, были ли они вызваны радостью или страданием, поскольку впечатления от них некогда явились самым ценным, что человеческая душа на своём пути берёт с собой в потустороннее. —

Чисто земные достижения рассудка, как они сегодня общеприняты, при хорошем применении полезны лишь для облегчения телесного земного бытия. Это, если серьёзно обдумать, и есть настоящая конечная цель всякой деятельности рассудка! В конечном итоге она никогда не даст иного результата. В случае всей школьной мудрости, не важно, в какой области, как и в любом созидании, будь то в государстве или в семье, как и с каждым отдельным человеком или с нациями, как, наконец, и со всем человечеством.

Но, к сожалению, всё совершенно безоговорочно подчинено лишь рассудку, а тем самым пребывает в тяжких цепях земных ограничений возможности постижения, что, разумеется, во всей деятельности и во всех свершениях должно было повлечь и ещё повлечёт за собой губительные последствия.

В этом есть лишь одно исключение на всей этой Земле. Но исключение нам предлагает вовсе не церковь, как некоторые предполагают и как это должно было бы быть, но искусство! Здесь рассудок неизбежно играет второстепенную роль. Там же, где рассудок при этом добивается верховенства, искусство тотчас низводится до ремесла, оно непосредственно и совершенно бесспорно глубоко опускается. Это следствие, которое в своей простой естественности вообще не может быть иным. Здесь не найти ни одного исключения.

Но тот же самый вывод, разумеется, следует и во всём остальном! Разве это не наводит человека на размышления? Ведь с его глаз должна спасть пелена. Тому, кто мыслит и взвешивает, это вполне ясно говорит, что и во всём остальном, там где господствует рассудок, он также может получить лишь эрзац, нечто неполноценное! Из этого факта человеку надлежит узнать, какое место отведено рассудку природой, чтобы возникло нечто правильное и ценное!

Только искусство до сих пор ещё рождается из деятельности живого духа, из ощущения. Только оно имеет естественный, то есть нормальный и здоровый исток и ход развития. Дух, однако, выражает себя не в рассудке, но в ощущениях, и показывает себя лишь в том, что по обыкновению называют «нравом». Именно то, над чем охотно насмехается и потешается столь безмерно гордый человек рассудка сегодняшнего дня. Этим он высмеивает самое ценное в человеке, более того, как раз то, что вообще делает человека человеком!

Дух не имеет ничего общего с рассудком. Если человек хочет, наконец, улучшений во всём, то он должен учесть слова Христа: «По делам их узнаете их!». Пришло время этому свершиться.

Только деяния духа несут в себе от его источника жизнь, а вместе с тем устойчивость и постоянство. Всё иное должно обрушиться в самом себе, когда минует время его цветения. Как только должны будут показаться плоды этого, пустотность станет очевидной!

Просто взгляните на историю! Только деяние духа, то есть искусство, пережило народы, уже обрушившиеся в деятельности их внутренне безжизненного холодного рассудка. Их высокие и превозносимые знания не могли предложить им от этого никакого спасения. Этим путём пошли египтяне, греки, римляне, а позже испанцы и французы, теперь немцы — но произведения подлинного искусства пережили их всех! Они никогда и не смогут погибнуть. Но никто не увидел строгой упорядоченности в свершениях этих повторений. Ни один человек не думал о том, чтобы найти настоящий корень этого тяжкого зла.

Вместо того, чтобы искать его и положить конец этому всегда повторяющемуся упадку, ему сдавались вслепую и с жалобами и негодованием включались в это великое «не-может-быть-иначе».

Теперь, в завершение, он поражает и всё человечество! Уже много бед позади нас, ещё больше — перед нами. И глубокая скорбь проходит вдоль плотных рядов тех, кого уже сейчас это отчасти коснулось.

Подумайте о всех народах, которым уже пришлось пасть, когда они достигали времени расцвета на пике рассудка. Плоды, произрастающие в это время расцвета, повсюду были одними и теми же! Безнравственность, бесстыдство и разного вида чревоугодие, за чем неминуемо шли упадок и крушение.

Безусловная однородность, весьма заметная для каждого! И любой, кто мыслит, также должен обнаружить в этом развитии событий строжайшие законы вполне определённого рода и последовательности.

Один за другим эти народы должны были, наконец, распознать, что их величие, их власть и великолепие были только кажущимися, держащимися лишь насилием и принуждением, а не укреплёнными своим внутренним здоровьем.

Откройте же ваши глаза, вместо того чтобы отчаиваться! Посмотрите вокруг себя, извлеките уроки из того, что было, сверьте это с посланиями, которые уже в течение тысячелетий достигали вас из божественного и вы должны будете найти корень этого разъедающего зла, который один лишь образует препятствие для восхождения всего человечества.

Путь к общему восхождению будет открыт только в том случае, если зло будет основательно вытравлено, не ранее. И тогда он будет постоянен, ведь он сможет нести в себе жизненность духа, что до сих пор было исключено. —

Прежде чем нам вдаваться в подробности на этот счёт, я хочу объяснить что такое дух, единственное действительно живое в человеке. Дух — это не остроумие и не рассудок! Также дух — это не выученное знание. А потому ошибочно человека называют «духовным», если он много изучал, читал, наблюдал и умеет хорошо говорить об этом. Или если он блещет хорошими идеями и рассудочным остроумием.

Дух — это нечто совершенно иное. Он являет собой самостоятельное свойство, происходящее из однородного ему мира, отличающегося от той части, к которой относится Земля, а значит, и тело. Духовный мир находится выше, он образует верхнюю и самую лёгкую часть творения. Эта духовная часть в человеке по причине своего свойства несёт в себе задачу возвратиться к духовному, как только от него отделятся все вещественные оболочки. Порыв к этому высвобождается при совершенно определённой степени зрелости, а затем ведёт его ввысь к однородному ему, возвышая его силой притяжения. (*Доклад «Я есть воскресение и жизнь…»)

Дух не имеет ничего общего с земным рассудком, но только с качеством, которое обозначается как «нрав». Следовательно, духовный — равнозначно «исполненный нрава», но не рассудочный.

Чтобы легче было обнаружить это различие, пусть человек однажды использует фразу: «Это было давно!». Уже в этом очень многие ищущие найдут объяснение. Внимательно наблюдая за самими собой они смогут узнать всё то, что в их прежнем земном бытии было полезно их душе, а также то, что служило исключительно облегчению их житейских возможностей и их трудовой деятельности в земном окружении. Что, следовательно, имеет не только земную, но и потустороннюю ценность, а что служит лишь земным целям, но не имеет ценности для потустороннего. Одно человек может взять с собой, другое же при отделении он оставляет позади как то, место чему лишь здесь, поскольку далее это не сможет принести ему никакой пользы. Но то, что он оставляет позади — это лишь инструмент для земных свершений, вспомогательное средство на земное время, больше ничего.

Если же инструмент используется не только как таковой, но ценится гораздо выше, то, само собой разумеется, на этой высоте он не будет достаточен; он оказывается в неправильном месте, что, естественно, ведёт тем самым и к различного рода изъянам, которые со временем влекут за собой совершенно губительные последствия.

К этим инструментам в качестве высшего относится земной рассудок, который, будучи продуктом человеческого мозга, должен нести в себе то ограничение, которому по собственному свойству всегда остаётся подверженным всё телесное грубо-вещественное. А иным, нежели источник, не может быть и продукт. Он всегда привязан к роду источника. Так же, как и деяния, возникающие посредством этого продукта.

В результате это, естественно, даёт рассудку самую узкую, лишь земную возможность постижения, плотно привязанную к пространству и времени. Из-за того, что он происходит от внутренне мёртвой грубой вещественности, не несущей в себе собственной жизни, он не имеет и живой силы. Это обстоятельство, само собой разумеется, также сохраняется и дальше во всей деятельности рассудка, который поэтому остаётся неспособным вложить живое и в свои деяния.

В этом несгибаемом естественном свершении заложен ключ к тем мрачным процессам в человеческом бытии на этой маленькой Земле.

Мы должны, наконец, научиться различать дух и рассудок, живое ядро человека и его инструмент! Если этот инструмент ставится над живым ядром, как это происходило до сих пор, то это приводит к нездоровому, что уже при возникновении должно нести в себе росток смерти, тогда как живое, высочайшее, ценнейшее оказывается тем самым стеснено, связано и отрезано от необходимой его деятельности вплоть до той поры, пока в неизбежном обрушении мёртвого строения оно, незавершённое, не поднимется свободно из руин.

Вместо «Это было давно» поставим теперь вопрос: «Как обстояло дело в прежние времена?». Насколько иным будет воздействие. Сразу можно заметить большое различие. Первый вопрос обращён к ощущению, связанному с духом. Второй же вопрос обращён к рассудку. При этом возникают совершенно иные образы. Они с самого начала узки, холодны, не имеют живого тепла, ибо рассудок не может дать ничего иного.

Но величайшая вина человечества с самого начала состояла в том, что оно поставило этот рассудок, который может создать лишь безжизненную фрагментарность, на высший постамент и прямо-таки танцевало вокруг него в поклонении. Ему было отведено место, которое должно быть предоставлено только духу.

Эти начала во всех отношениях противостоят определениям Творца, а значит, и природе, поскольку те ведь твёрдо заложены в природных свершениях. По этой причине ничто и не могло вести к истинной цели, но всё должно было терпеть крах в той точке, где наступала жатва. Иначе невозможно, но это естественное, предполагаемое свершение.

Иначе обстоит дело только в чистой технике, во всей промышленности. Посредством рассудка она достигла больших высот, а в будущем пойдёт ещё гораздо дальше! Этот факт, однако, служит доказательством истинности моих высказываний. Техника есть и останется во всех отношениях всегда лишь чисто земной и мёртвой. Поскольку и рассудок относится ко всему земному, он может блестяще раскрыться в технике, совершая действительно великое. Здесь он стоит на правильном месте, в своём действительном назначении!

Но там, где должно быть также учтено и «живое», то есть чисто человеческое, рассудка в его роде оказывается недостаточно, а потому он должен отказать, если при этом он не направляется духом! Ибо только дух есть жизнь. Успех вполне определённого рода всегда может принести лишь деятельность того же рода. Так что земной рассудок никогда не сможет действовать в духе! По этой причине тяжким преступлением этого человечества стало то, что оно поставило рассудок выше жизни.

Тем самым человек обратил свою задачу в полную противоположность, вопреки созидательному, то есть совершенно естественному определению, поставив её, так сказать, с ног на голову, отводя приходящемуся на вторичную и лишь земную позицию рассудку верховное место, принадлежащее живому духу. Вследствие этого, опять же, совершенно естественно, отныне он принуждён вести утомительный поиск снизу вверх, тогда как поставленный над ним рассудок из-за своей ограниченной способности к постижению препятствует всякой широкой перспективе, вместо того чтобы благодаря духу иметь возможность смотреть сверху вниз.

Если он хочет пробудиться, то прежде он должен «переставить огни». То, что сейчас наверху, рассудок, поставить на данное ему от природы место, а дух вновь привести на верховную позицию. Эта необходимая перестановка уже не так легка для сегодняшнего человека. —

Прежняя перестановка, деяние людей, столь решительно направивших себя против воли Творца, то есть против законов природы, было настоящим «грехопадением», последствия которого беспримерны в своём ужасе, так как затем оно переросло в «первородный грех», поскольку возведение рассудка до ранга единовластного правителя в свою очередь повлекло за собой и естественное следствие, что этот столь односторонний уход и задействование со временем так же односторонне укрепляли и мозг, так что возрастала только та его часть, которая осуществляла работу рассудка, а другая должна была оскудевать. Вследствие чего эта оскудевшая от пренебрежения часть сегодня может быть задействована ещё лишь как ненадёжный мозг сновидений, при этом ещё и пребывающий под сильным влиянием так называемого дневного мозга, приводящего в действие рассудок.

Таким образом, часть мозга, которая должна образовывать мост к духу, или вернее мост от духа ко всему земному, оказалась парализованной, а связь — прерванной или очень сильно ослабленной, чем человек воспрепятствовал себе во всяком задействовании духа, а следовательно, и в возможности «воодушевить» свой рассудок, одухотворить и оживить его.

Для гармоничной совместной деятельности обе части мозга должны были возрастать совершенно равномерно, как и всё в теле. Руководящий — дух, а исполняющий здесь, на Земле — рассудок. Само собой разумеется, что по причине этого и вся деятельность тела, и даже само оно, никогда не могут быть такими, какими они должны быть. Ведь это развитие событий естественным образом пронизывает всё. Так что всему земному недостаёт главного!

То, что с этим воспрепятствованием одновременно была также связана отдалённость и отчуждённость от божественного, является легко понятным свершением. Ведь для этого уже не было никакого пути.

Наконец, это имеет и тот недостаток, что уже на протяжении тысячелетий всякое рождающееся детское тело по причине всё усугубляющегося наследования привносит на Земле столь разросшийся передний рассудочный мозг, что из-за этого обстоятельства всякий ребёнок с самого начала играючи вновь оказывается подчинён рассудку, как только этот мозг разворачивает полноту деятельности. Пропасть между обеими частями мозга теперь стала настолько большой, а соотношение рабочих возможностей настолько неравным, что большинству всех людей уже не удастся добиться улучшения без катастрофы.

Нынешний человек рассудка уже не является нормальным человеком, напротив, ему недостаёт какого-либо развития главной части его мозга, что требуется цельному человеку, из-за позволения ей оскудевать на протяжении тысячелетий. Каждый человек рассудка, без исключений, имеет лишь искалеченный нормальный мозг! Поэтому на протяжении тысячелетий на Земле господствуют калеки мозга, считая нормальных людей врагами и стремясь подавить их. В оскудении они воображают себя весьма много совершающими и не знают, что нормальный человек в состоянии совершить десятикратно большее и создать произведения, имеющие постоянство, более совершенные, чем нынешние старания! Путь к этой способности открыт для действительно серьёзно ищущего!

Тем не менее человеку рассудка будет уже не так легко оказаться способным постичь нечто относящееся к деятельности этой оскудевшей части его мозга! Он просто не может этого, даже если бы и хотел, и только по причине добровольной ограниченности он высмеивает всё то, что для него недостижимо и чего он уже никогда и не постигнет из-за своего в действительности отсталого, ненормального мозга.

Именно в этом покоится самая ужасная часть проклятия этого неестественного отклонения. Безусловно необходимая нормальному человеку гармоничная совместная работа обеих частей человеческого мозга для нынешнего человека рассудка, которого называют материалистом, окончательно исключена. —

Быть материалистом — это вовсе не похвала, но свидетельство оскудения мозга.

Итак, на Земле до сих пор господствует неестественный мозг, деятельность которого, само собой разумеется, в конце концов должна привести к безудержному крушению во всём, поскольку и всё то, что он хочет привнести, по причине этого оскудения естественным образом уже с самого начала несёт в себе дисгармонию и нездоровье.

Теперь в этом плане уже ничего нельзя изменить, но нужно спокойно дать произойти естественно развивающемуся крушению. Но тогда это будет день воскрешения духа, а также новой жизни! Таким образом с рабом рассудка, тысячелетиями руководящим словом, будет покончено навсегда! Никогда он не сможет подняться вновь, ведь доказательство и собственное переживание вынудят его как больного и духовно обнищавшего добровольно склониться, наконец, перед тем, чего он не мог понять. Ему никогда уже не будет предоставлено случая выступить против духа, ни насмешками, ни видимостью права посредством насилия, что было ведь использовано и по отношению к Сыну Божьему, которому приходилось с этим бороться.

Тогда ещё было время предотвратить многие несчастья. Но сейчас уже нет, потому что ослабленная в течение этого времени связь между двумя частями мозга уже не позволяет навести мост.

Будет много людей рассудка, кто вновь захочет высмеять данные в этом докладе объяснения, при этом, однако, как всегда, не имея возможности привести кроме пустых лозунгов хоть одно действительно объективное доказательство обратного. Но каждый серьёзно ищущий и мыслящий должен воспринимать такое слепое усердие лишь как новое доказательство того, что я здесь разъяснил. Эти люди просто не могут, даже если постараются. Поэтому с сегодняшнего дня будем считать их больными, которым скоро потребуется помощь, и… спокойно подождём.

Не нужно ни борьбы, ни актов насилия, чтобы принудительно вызывать необходимый прогресс, потому что конец придёт сам. Также и здесь естественное свершение совершенно неумолимо и пунктуально оказывает своё воздействие в несгибаемых законах всех взаимодействий. — —

Тогда согласно столь многим возвещениям должно возникнуть «новое поколение». Оно, однако, будет состоять не только из новорождённых, как это наблюдается уже сейчас в Калифорнии, а также в Австралии, одарённых «новым чувством», но в основном из уже живущих людей, которые в ближайшее время по причине многих грядущих свершений станут «видящими». Тогда они будут обладать тем же «чувством» что и нынешние новорождённые, так как это не более, чем способность пребывать в этом мире с открытым, не стеснённым духом, уже не дающим подавить себя ограниченности рассудка. Тем самым будет изглажен первородный грех!

Всё это, однако, не имеет ничего общего со свойствами, которые до сих пор назывались «оккультными способностями». Тогда это будет просто нормальный человек, каким он должен быть! Это «прозрение» не имеет ничего общего с «ясновидением»; оно означает «осознание», распознание.

Тогда люди будут в состоянии рассматривать всё не подвергаясь влияниям, что значит, не иначе как расценивать. Они увидят человека рассудка таким, каков он есть в действительности, с той ограниченностью, которая так опасна для него и окружающего его мира, из которой одновременно проистекают самонадеянное властолюбие и несговорчивость, которые, собственно, относятся к ней.

Они также увидят, что в ходе тысячелетий в строгой последовательности однажды в одной, затем в другой форме, всё человечество страдало под этим ярмом, и что эта раковая язва, заклятый враг, всегда была направлена против развития свободного человеческого духа, против главной цели человеческого бытия! Ничто не ускользнёт от них, в том числе и горькая определённость, что из-за этого зла должны были прийти скорбь, все страдания и всякое падение, и что никогда не могло возникнуть улучшения, так как вследствие сужения возможностей постижения любое осознание было с самого начала исключено.

Но с этим пробуждением прекратится также и всякое влияние, вся власть этих людей рассудка. На все времена; ибо тогда настанет новая, лучшая эпоха для человечества, в которой старое уже не сможет удержаться.

Так наступит необходимая победа духа над отказавшим рассудком, которой жаждут сегодня уже сотни тысяч. При этом многие до сих пор сбитые с толку массы ещё узнают, что прежде они совершенно ложно толковали выражение «рассудок». Большинство принимало его просто как кумира, совершенно не проверяя, только из-за того, что и другие устанавливали его в качестве такового, и из-за того, что все его приверженцы насилием и законами всегда умели разыгрывать из себя безупречных неограниченных властителей. Поэтому многие вообще не давали себе труда раскрыть их настоящую пустотность и недостаточность, которые скрывались позади.

Но есть, конечно, и иные, уже на протяжении десятилетий ведущие борьбу против этого врага, с упорной энергией и убеждённостью, тайно, а отчасти и открыто, порой даже подвергаясь тягчайшим страданиям. Но они борются, не зная самого врага! А это, само собой разумеется, осложняет успех. Это делает его с самого начала невозможным. Меч борющихся не был хорошо заточен, ведь они всегда наносили удары по незначительным свершениям, скалывая его. Но с этими незначительными делами они всегда уходили в сторону, в пустоту, расточая свою силу и вызывая лишь раздробленность между собой.

В действительности есть только один враг человечества по всей линии: до сих пор неограниченное господство рассудка! Это было великое грехопадение, тягчайшая вина человека, которая повлекла за собой всё зло. Это стало первородным грехом, и это также антихрист, о котором возвещено, что он подымет свою голову. Более точно выражаясь, господство рассудка является его инструментом, через который люди стали его добычей. Его, враждебного Богу, самого антихриста… Люцифера! (*Доклад «Антихрист»)

Мы стоим посреди этого времени! Сегодня он обитает в каждом человеке, готовый погубить его, потому что его деятельность в качестве совершенно естественного следствия тотчас приводит к отвращению от Бога. Он отсекает дух, как только ему позволяют господствовать.

А потому пусть человек будет строго настороже. —

Поэтому он должен не преуменьшать свой рассудок, но делать его инструментом, чем он и является, а не определяющей волей. Не господином!

Человек грядущего поколения сможет взирать на прежнее время ещё лишь с отвращением, с ужасом и стыдом. Примерно так, как это происходит с нами, если мы вступаем в старые камеры пыток. В них мы также видим скверные плоды холодного правления рассудка. Потому что это ведь неоспоримо, что человек, обладающий хоть толикой нрава, а следовательно, деятельности духа, никогда не смог бы измыслить такого рода ужас! Однако в целом сегодня дело обстоит не иначе, только несколько приукрашено; и массовые страдания являются такими же гнилыми плодами как и прежние единичные истязания.

Тогда человек, окинув взглядом прошлое, не сможет не покачать головой. Он спросит себя, как это было возможно, тысячелетия подряд тихо сносить эти заблуждения. Ответ, само собой разумеется, прост: насилием. Куда ни посмотри, это можно совершенно отчётливо распознать. Не рассматривая времён седой древности, нам достаточно лишь вступить в уже упомянутые камеры пыток, которые ещё сегодня можно увидеть повсюду и использование которых осталось не так уж далеко позади.

Мы вздрагиваем, рассматривая эти старые инструменты. Сколько в них заложено холодной жестокости, какое зверство! Едва ли человек нынешнего времени усомнится в том, что в тех прежних деяниях было заложено тягчайшее преступление. Тем самым по отношению к преступникам совершалось ещё большее преступление. Но и многие невинные были оторваны от семьи и свободы и грубо ввергнуты в эти склепы. Какие стенания, какие крики боли замирали здесь, исходившие от тех, кто полностью без защиты был предан в них мучителям. Людям приходилось страдать от вещей, представить которые в мыслях можно лишь с ужасом и отвращением.

Любой невольно задастся вопросом, было ли действительно по-человечески возможно всё то, что случалось тогда с этими беззащитными, к тому же ещё с видимостью полного права. Права, которое когда-то всё же лишь навязали насилием. А теперь, опять же, телесной болью принуждали подозреваемых к признанию вины, чтобы затем иметь возможность спокойно убить их. Даже если это признание вины и было дано лишь принудительно, чтобы избежать этих немыслимых телесных мучений, то судьям всё же было этого достаточно, так как оно было нужно им, чтобы удовлетворить «слово» закона. Неужели эти столь ограниченные действительно мнили, что тем самым они смогут отмыться перед божественной волей и освободиться от неумолимо работающего основного закона взаимодействия?

Либо все эти люди были самым закоренелым отребьем и преступниками, которые принялись вершить суд над другими, либо в этом так отчётливо показала себя болезненная ограниченность земного рассудка. Чего-то среднего быть не может.

Согласно божественным законам творения любой сановник, любой судья, всё равно, какую службу он несёт здесь на Земле, в своих поступках никогда не стоит под защитой этой службы, но он один и чисто лично, незащищённо, как всякий другой человек, сам несёт полную ответственность за всё, что он делает на своей службе. Не только духовно, но и по-земному. Так каждый человек будет относиться к ней гораздо серьёзнее, более тщательно. И так называемые «ошибки» следствия, которых никогда не исправить, совершенно точно не так легко повторятся. Не говоря уже о телесных и душевных страданиях тех, кто был затронут ими и их родственников.

Но рассмотрим теперь также относящуюся сюда главу о процессах над так называемыми «ведьмами»!

Кто имел однажды доступ к судебным актам такого рода процессов, тот в порыве пламенного стыда охотно пожелал бы никогда не причислять себя к этому человечеству. Если человек в ту пору лишь обладал сведениями о целебных травах, из практического ли опыта или через передачу традиции, и если он помогал таким образом страждущим людям, которые просили его об этом, то за это он безжалостно подвергался таким пыткам, от которых его в конце концов избавляла только смерть через огонь, если его тело ещё прежде не погибало от этой свирепости.

Даже телесная красота в ту пору могла быть поводом для этого, а именно целомудрие, которое было не желанно.

И далее, ужасы инквизиции! Лишь сравнительно немногие годы отделяют нас от этого «прежде»!

Как сегодня мы различаем эту несправедливость, точно так же чувствовал её тогда и народ. Потому что он был ещё не совсем ограничен «рассуждением», тут и там в нём ещё прорывалось ощущение, дух.

Разве сегодня во всём этом не узнаётся полная ограниченность? Безответственная глупость?

Об этом говорят с превосходством, пожимая плечами, однако принципиально в этом плане ничего не изменилось. Ограниченное притязание по отношению ко всему непонятному точно так же всё ещё налицо! Только на месте этих пыток под рукой теперь публичные насмешки по поводу всего, чего не понимают вследствие собственной ограниченности.

Но пусть бы некто ударил себя однажды в грудь и не жалея при этом себя серьёзно задумался над этим. Герои рассудка, что, следовательно, значит, не совсем нормальные люди, с самого начала рассматривают каждого человека как мошенника, зачастую даже перед судом, если он обладает способностью знать нечто, что скрыто для других, возможно, способностью созерцать тонко-вещественными глазами также тонко-вещественный мир, что является естественным свершением, в чём в очень скором времени уже не будут сомневаться, а тем более вести с этим жестокую борьбу.

И горе тому, кто сам не знает, что с этим делать, но со всей безобидностью говорит о том, что он видел и что он слышал. Он должен страшиться этого как первые христиане при Нероне с его всегда готовыми к убийству помощниками.

Если же он обладает ещё и иными способностями, которые никогда не могли бы постичь ярко выраженные люди рассудка, то его непременно безжалостно травят, порочат, изгоняют, если он не по нраву каждому; если только возможно, его «обезвреживают», как люди любят столь красиво выражаться. На этот счёт никто не испытывает каких-то угрызений совести. Такой человек сегодня ещё считается свободной добычей всякого внутренне подчас весьма нечистого человека. Чем больше ограниченность, тем больше иллюзия смышлёности и склонность к высокомерию.

Люди ничему не научились на этих процессах былых времён вместе с их пытками и сожжениями и столь нелепыми актами разбирательств! Ведь ещё и сегодня любому позволено безнаказанно загрязнять и оскорблять необычайное и непонятное. Теперь не иначе, чем было прежде.

Ещё хуже чем это было в юстиции дело обстояло в исходящей от церкви инквизиции. Здесь крики истязаемых заглушались благочестивыми молитвами. Это было глумление над божественной волей в творении! Этим церковные представители той поры доказали, что они не имели никакого представления ни об истинном учении Христа, ни о Божестве и Его творческой воле, законы которой непреложно покоятся в творении и действуют там единообразно с самого начала и до конца всех дней.

Бог дал человеческому духу в его свойстве свободную волю в решении. Только в ней он может созревать так, как он должен, шлифовать себя и полностью развиваться. Только в ней заложена для него возможность к этому. Если же этой свободной воле воспрепятствовать, то это будет торможением, если не насильственным отбрасыванием назад.

Христианские же церкви, как и многие религии, боролись в ту пору с этим божественным определением и с величайшей жестокостью выступали против него. Истязаниями, а в конце концов и смертью желали они заставить людей вступать на такие пути и идти ими, и давать такие исповедания, которые были против их убеждения, то есть против их воли. Тем самым они согрешали против Божьей заповеди. Но не только — они препятствовали людям в продвижении их духа и ещё отбрасывали их на столетия назад.

Если бы при этом проявилась хоть искра действительного ощущения, то есть духа, то такого не должно было бы и не могло бы произойти! Следовательно, причиной этой бесчеловечности была только холодность рассудка.

Так некоторые папы сами, что исторически подтверждено, пускали в ход яд и кинжал, чтобы реализовать свои чисто земные пожелания, свои цели. Это могло быть только при господстве рассудка, который в своём победном шествии покорил всё, не останавливаясь ни перед чем. —

А надо всем в неотвратимом свершении простиралась и простирается железная воля нашего Творца. При переходе в потустороннее каждый человек лишается земного могущества и его защиты. Его имя, его положение, всё остаётся позади. Одна лишь бедная человеческая душа переходит на ту сторону, чтобы там принять, вкусить то, что она посеяла. Ни одно исключение невозможно! Её путь проводит её через весь колёсный механизм безусловного взаимодействия божественной справедливости. Там нет ни церкви, ни государства, но лишь отдельные человеческие души, которые должны лично рассчитаться за каждую ошибку, которую они совершили!

Кто поступает против Божьей воли, то есть грешит в творении, тот подлежит последствиям этого нарушения. Всё равно, кем бы он ни был и под каким бы предлогом ни совершил это. Как отдельный ли человек, под прикрытием ли церкви, юстиции… преступление против тела или против души есть и остаётся преступлением! Это ничем нельзя изменить, даже видимостью права, что отнюдь не всегда является правом, ведь и законы, само собой разумеется, также были установлены только людьми рассудка, а посему должны нести в себе земную ограниченность.

Взгляните однажды на право столь многих государств, особенно в Центральной и Южной Америке. Человек, который сегодня руководит правительством, обладая при этом всеми почестями, уже завтра может попасть в тюрьму или быть казнён как преступник, если противнику посчастливится насилием вырвать для себя это правление. Если же ему это не удастся, то он, вместо того чтобы оказаться признанным правителем, будет считаться преступником и преследоваться. И все официальные органы с готовностью послужат как одному, так и другому. Даже путешественник зачастую должен менять свою совесть как одеяние, когда он направляется из одной страны в другую, чтобы повсюду его считали хорошим. Что в одной стране считается преступлением, то в другой зачастую дозволено, более того, вероятно, даже приветствуется.

Это, естественно, возможно лишь в достижениях земного рассудка, но никогда не возможно там, где рассудку приходится занять свою естественную ступень инструмента живого духа, потому что тот, кто слушает дух, никогда не упустит из виду законы Бога. А там, где они принимаются за основу, не может быть никаких изъянов, никаких пробелов, но лишь единство, влекущее за собой счастье и мир. Выражения духа в их основных чертах повсюду могут быть всегда только совершенно одинаковыми. Они никогда не будут противостоять друг другу.

Искусство права, искусство исцеления, искусство управления государством также должны оставаться лишь скудным ремеслом там, где основу может образовать только рассудок, а духа недостаёт. По-другому просто невозможно. При этом, естественно, вновь и вновь исходя из действительного понятия «дух». —

Знание — это продукт, а дух — жизнь; его ценность и силу можно измерить только по его связи с источником духовного. Чем глубже эта связь, тем ценнее и сильнее часть, исходящая от источника. Но чем слабее становится эта связь, тем более отдалённой, чужой, одинокой и слабой должна быть также и вышедшая часть, то есть соответствующий человек.

Всё это настолько простая самоочевидность, что невозможно понять, как заблудшие люди рассудка вновь и вновь как слепые проходят мимо этого. Ведь то, что привносит корень, то получают ствол, цветок и плод! Однако и здесь проявляется это безнадёжное самоограничение в постижении. С трудом выстроили они перед собой стену и теперь уже не могут смотреть через неё, тем более сквозь неё.

Они, с их мнимо-превосходящей насмешливой улыбкой, с самовозвеличением и взиранием сверху вниз на других, не столь глубоко порабощённых, должны тем не менее представляться всем духовно живым жалкими больными глупцами, которых вопреки всякому состраданию приходится оставить в их иллюзии, ибо границы их постижения позволяют пройти мимо не оказывая впечатления даже тем фактам, которые подтверждают обратное. Любое усилие что-то в этом плане улучшить приходится приравнять лишь к безуспешному стремлению накинув на больное тело новый блестящий плащ одновременно обеспечить и его выздоровление.

Уже сейчас материализм миновал свою высшую точку, и должен теперь повсеместно отказать и вскоре обрушиться в себе. Неизбежно увлекая при этом с собой и много хорошего. Приверженцы уже стоят на исходе своих умений и вскоре запутаются в своём деянии, а затем в самих себе, не различая разверзшейся перед ними пропасти. Вскоре они будут как стадо без пастыря, один не доверять другому, каждый следовать своим собственным путём и при этом всё же ещё гордо превозноситься над другими. Необдуманно, лишь следуя прежней привычке.

Со всеми признаками внешней видимости своей пустотности они, наконец, также слепо и низвергнутся в бездну. Они всё ещё принимают за дух то, что является лишь продуктом их собственного мозга. Но каким образом мёртвая материя может породить живой дух? Во многих вопросах они гордятся своим чётким мышлением, а в главном совершенно беззастенчиво оставляют самые безответственные пробелы.

Каждый новый шаг, каждая попытка улучшения должна будет вновь и вновь нести в себе всю сухость деяний рассудка, а вместе с тем и росток неотвратимой погибели.

Всё, что я тем самым говорю, является не пророчеством, не безосновательным предсказанием, но неизменным следствием всё оживляющей воли Творца, законы Которого я освещаю в моих докладах. Кто следует со мной в духе чётко намеченными в них путями, тот должен также обозревать и распознавать необходимый конец. И все его приметы уже налицо.

Сетуя и причитая люди с отвращением видят, что крайности материализма сегодня проявляются в таких формах, в которые едва ли можно поверить. Люди умоляют и просят об освобождении от мучений, об улучшении, о выздоровлении от безграничного упадка. Те немногие, кто мог спасти какую-то подвижность своей душевной жизни от штормового потока невероятных свершений, кто не задохнулся духовно во всеобщем упадке, обманчиво гордо несущем на лбу имя «прогресс», чувствуют себя изгоями, отсталыми, а также рассматриваются как таковые и высмеиваются бездушными попутчиками современности.

Лавровый венец всем тем, кто имел смелость не присоединиться к массам! Кто гордо оставался позади на крутом наклонном пути!

Бредёт во сне тот, кто сегодня ещё хочет считать себя несчастным из-за этого! Откройте глаза! Разве вы не видите, что всё то, что угнетает вас, уже является началом стремительного конца ещё лишь кажущегося ныне господствующим материализма? Всё строение уже рушится без содействия тех, кто страдал и ещё должен страдать под ним. Рассудочная человечность теперь должна пожинать то, что она тысячелетиями порождала, питала, взращивала и культивировала.

По человеческому счёту — долгое время; для самодействующих Божьих мельниц в творении — краткий период. Куда ни посмотрите, повсюду отказ. Он волной откатывается назад, и, собираясь, угрожающе поднимается как тяжелейший вал, чтобы в скором времени опрокидываясь и оседая погрести глубоко под собой своих почитателей. Это неумолимый закон взаимодействия, который должен страшно показать себя в этой развязке, ведь на протяжении тысячелетий вопреки самому различному опыту никогда не происходило изменений к высшему, но, напротив, тот же самый ложный путь прокладывался ещё шире.

Отчаивающиеся, время пришло! Возвысьте чело, которое вам часто приходилось со стыдом опускать, когда несправедливость и глупость могли доставлять вам столь глубокие страдания. Спокойно взгляните сегодня на противника, который таким образом хотел подавить вас!

Прежнее пышное одеяние уже весьма скверно поношено. Из всех прорех просматривается, наконец, облик в его истинной форме. Неуверенный, но не менее заносчивый, выглядывает из них лишённый понимания истощённый продукт человеческого мозга, рассудок, который позволил себе превознестись до духа!

Лишь спокойно снимите повязку и пристальнее оглянитесь вокруг. Один только просмотр в остальном вполне хороших газет многое сообщит ясному взгляду. Можно видеть судорожные усилия, направленные на то, чтобы всё ещё крепко держаться всей старой видимости. Стремление дерзостью и зачастую весьма неуклюжими остротами прикрыть всё более отчётливо обнаруживающееся непонимание. С пошлыми выражениями люди часто хотят расценивать нечто, о чём они всё же в действительности совершенно явно не имеют ни малейшего понятия.

Даже люди с весьма хорошими задатками беспомощно сходят сегодня на нечистые пути, только чтобы не признать, что очень многие вещи превышают возможности постижения их собственного рассудка, на который они до сих пор только и желали полагаться. Они не чувствуют нелепости поведения, не видят слабых мест, которые они тем самым лишь помогают расширять. Запутавшиеся, ослеплённые предстанут они вскоре перед истиной и скорбно окинут взором свою упущенную жизнь, при этом со стыдом распознавая, наконец, что глупость была заложена именно там, где люди казались себе мудрыми.

Как далеко это уже зашло сегодня? Мускулистый человек — это козырь! Мог ли когда-нибудь серьёзный исследователь, который в длящейся десятилетиями борьбе нашёл сыворотку, ежегодно дарящую сотням тысяч людей, больших и малых, защиту, а также помощь от смертельных заболеваний, праздновать такие триумфы как боксёр, который с чисто земной, грубой жестокостью победил ближнего? Но имеет ли при этом хоть одна человеческая душа какую-нибудь пользу? Только земное, всё земное, что значит низшее во всём деянии творения! Вполне отвечающее золотому тельцу рассудочной деятельности. Как триумф этого столь привязанного к земле глиняного кажущегося князя над ограниченным человечеством! — —

И никто не видит этого неистового скольжения вниз в кошмарные глубины.

Кто это ощущает, тот пока ещё окружает себя безмолвием, в смущении сознавая, что всё же будет осмеян, если заговорит. Это уже буйное помешательство, в котором тем не менее заложено прорастающее познание несостоятельности. А с предощущением этого познания всё лишь ещё больше встаёт на дыбы, уже из упрямства, из тщеславия и не в последнюю очередь от страха и ужаса перед грядущим. Люди ни в коем случае не хотят уже и думать о конце этого великого заблуждения! Это превращается в судорожное удержание гордого строительства прошлых тысячелетий, что является абсолютно тем же самым, что и Вавилонская башня, и таким же образом и окончится!

Непреклонный до сих пор материализм несёт в себе предощущение смерти, что с каждым месяцем выступает всё более отчётливо. —

Однако оно пробуждается во многих человеческих душах, во всех местах, по всей Земле! Блеск истины ещё остаётся покрыт лишь тонким слоем старых ложных воззрений, которые сметёт первый порыв ветра очищения, освобождая тем самым ядро, сияние которого свяжется со столь многими другими, чтобы раскрыть свой конус лучей, восходящий как благодарственный огонь к царству светлой радости, к стопам Творца.

Это будет время многочаянного Тысячелетнего царства, которое пребывает перед нами как великая звезда надежды в сияющем обетовании!

Тем самым будет, наконец, погашен и великий грех всего человечества против духа, который посредством рассудка держал его связанным на Земле! Только это тогда и будет правильный путь обратно к естественному, путь воли Творца, который хочет, чтобы человеческие деяния были великими и проникнутыми живым ощущением! А победа духа будет одновременно и победой чистейшей любви!