81. ПРЕСТУПНОСТЬ ГИПНОЗА

Странно! Когда-то люди яростно противились тому утверждению, что гипноз действительно существует, впереди всех шли в этом отношении многие медики. Они не страшились называть гипноз вздором и мошенничеством, как незадолго до того поступали и с лечебным магнетизмом, который сегодня стал для многих великим благословением. Практикующие подвергались жесточайшим нападкам, их называли фокусниками и обманщиками.

А сегодня, опять же, по большей части именно медики присвоили гипноз. То, что когда-то они отвергали в самых резких выражениях, за это они ныне выступают.

Это можно расценивать двояко. Тот, кто совершенно объективно наблюдал за прежней ожесточённой борьбой, естественно, не может не улыбаться сегодня, когда ему вновь приходится наблюдать, как прежние враждебные ревнители теперь с ещё большим рвением пытаются применять тот гипноз, которым они так пренебрегали. С другой стороны, следует всё же признать, что такой почти гротескный поворот всё-таки достоин и уважения. Ведь требуется определённое мужество, чтобы подвергнуть себя опасности стать посмешищем, что как раз в этом случае весьма вероятно.

В этом следует признать серьёзность того, кто действительно хотел бы принести пользу человечеству и по этой причине не страшится принять на себя даже такую опасность.

Прискорбно лишь то, что из этого не было извлечено и уроков на будущее, чтобы быть более предусмотрительными в суждениях и — скажем спокойно — во враждебности, когда речь идёт о явлениях, относящихся к той же области, что и гипноз. К сожалению, со многими другими явлениями из той же области сегодня, несмотря на весь опыт, вновь обходятся точно так же и едва ли не хуже.

В итоге всё же в конце концов должен вновь повторяться тот же самый спектакль, когда люди без всякого перехода вдруг с рвением выступают за что-то, что прежде столь упорно стремились отрицать. Более того, когда люди всеми средствами бесцеремонно стремятся получить в свои руки для практики то многое, поиск и нахождение чего они предусмотрительно и с постоянной враждебностью сначала доверяли другим, по большей части так называемым «профанам».

Можно ли тогда это всё ещё считать заслугой и отважным актом, остаётся нерешённым. Гораздо более вероятно, что наоборот, эти вечные повторения выставляют в ином свете и те поступки, которые уже упоминались как заслуги. Таков результат поверхностной оценки.

Но это вызывает гораздо больше опасений, когда становятся должным образом известны воздействия применения гипноза. Это хорошо, что существование гипноза нашло в конце концов признание и подтверждение, и тем самым прекратились многословные, но, судя по нынешнему опыту, выдающие лишь незнание нападки науки. Однако то обстоятельство, что при этом под покровительственной защитой внезапно ставших знающими прежних противников столь широкое распространение нашло и его применение, показывает, что эти знающие пребывают гораздо дальше от настоящего распознания, чем ищущие вначале и подвергающиеся злословию профаны.

Это ошеломляет, знать, какие бедствия возникают вследствие того, что тысячи доверившихся отдаются сегодня в так называемые руки призванных, чтобы добровольно подвергнуться гипнозу, если их уговаривают или, что самое предосудительное, без их ведома насильно к этому принуждают. Даже если всё это происходит с лучшими намерениями, с желанием сотворить тем самым добро, то это ничего не меняет в плане того неизмеримого ущерба, который причиняет эта практика в любом случае! Это не руки призванных, что применяют гипноз. Призванным может быть лишь тот, кто полностью сведущ в той области, к которой относится всё то, что он применяет. В случае с гипнозом это область тонко-вещественного! А тот, кто действительно знает её, а не только в самонадеянности воображает это, никогда не станет применять гипноз до тех пор, пока он желает своему ближнему лучшего. Если только он не намерен с полным знанием причинить ему тяжкий вред.

А потому с любой точки зрения совершается грех, где бы ни применялся гипноз, всё равно, профаном или нет! В этом нет ни единого исключения!

Уже если только стремиться мыслить логически и во всей простоте, то придётся прийти к заключению, что в действительности это ведь безграничное легкомыслие — оказывать некое воздействие, последствия которого человек может окинуть взором лишь до ближайших ступеней, а последний окончательный эффект которого ещё неизвестен.

То, что такое легкомыслие в вопросах благополучия и горя ближних влечёт за собой не только вред для затрагиваемого испытуемого, но с двойной тяжестью обременяет ответственностью и практикующего, не даёт никакого успокоения. Людям не следовало бы столь доверчиво соглашаться на что-то, с чем они сами глубоко не знакомы. Если это происходит без их знания и желания, то такого рода процедура так или иначе есть настоящее преступление, даже если она проводится так называемыми руками призванных.

Поскольку нельзя предполагать, что все, кто работает с гипнозом, имеют намерение причинить вред своим ближним, то остаётся лишь констатировать факт, что они полностью не осведомлены о сущности гипноза и совершенно не понимают последствий своей собственной деятельности. На этот счёт даже нет ни малейших сомнений, ведь можно рассматривать либо одно, либо другое. Так что существующим остаётся одно лишь отсутствие понимания.

Если человек применяет гипноз по отношению к своему ближнему, то тем самым он связывает его дух! Такое связывание само по себе есть духовный проступок или преступление. Не может быть извинением и то, что гипноз применяется с целью излечения телесного заболевания или как средство для психического улучшения. Так же в качестве защиты нельзя выдвинуть и то, что по причине вызванных психических изменений к лучшему желание затрагиваемого также улучшилось, так что подвергшийся гипнозу получил от этого выгоду.

Жить и действовать в такой вере — это самообман, ведь только то, что предпринимает дух исходя из полностью свободного и не подверженного влиянию желания, может принести ему ту выгоду, в которой он нуждается для действительного восхождения. Всё остальное — это внешнее, что может принести ему лишь преходящую кажущуюся пользу или вред.

Любое связывание духа, с какой бы целью оно не происходило, остаётся безусловной задержкой в возможности необходимого прогресса. Совершенно помимо того, что такое связывание несёт с собой гораздо больше опасностей, чем преимуществ. Связанный таким образом дух доступен не только влиянию гипнотизёра, но в определённой степени, несмотря на возможный запрет гипнотизёра, остаётся беззащитен и перед иными тонко-вещественными влияниями, ведь в связанности ему недостаёт настоятельно необходимой защиты против этого, которую может предложить только полная свобода движения.

То, что люди не замечают этой постоянной борьбы, нападений и собственной успешной или безуспешной обороны, не исключает жизненности в тонко-вещественном мире и их собственного соучастия в нём.

Поэтому каждый подвергшийся действенному гипнозу оказывается тем самым более или менее продолжительно удержан в действительном продвижении своего глубочайшего ядра. Внешние обстоятельства, стали ли они из-за этого ещё более неблагоприятными или кажутся временно благоприятными, играют лишь второстепенную роль, а потому не могут быть и определяющими для оценки. Дух должен оставаться свободным в любом случае, ведь в конечном итоге речь идёт только о нём!

Если предположить, что наступает распознаваемое внешне улучшение, на что столь охотно опираются работающие с гипнозом, то всё же затрагиваемый человек в действительности не получает от этого никакой пользы. Его связанный дух не может оказывать в тонко-вещественном такого же творческого воздействия, как полностью свободный дух. Тонко-вещественные творения, порождённые его связанным или принуждённым желанием, бессильны, ведь они сформированы лишь из вторых рук и в тонко-вещественном мире очень скоро увядают. А потому и его улучшенное таким образом желание во взаимодействии не может принести ему той пользы, которую безусловно можно ожидать от творений свободного духа.

Таким же образом, естественно, обстоит дело и в том случае, если связанный дух с подачи гипнотизёра желает зла и совершает его. Несмотря на дурные грубо-вещественные поступки, по причине бессилия тонко-вещественных творений те вскоре угасают или оказываются поглощены иным однородным, так что тонко-вещественное взаимодействие вообще не сможет наступить, а потому принуждённых таким образом вполне может настигнуть земная ответственность, но не духовная ответственность. Именно так обстоит дело с безумными.

В этом, опять же, проявляется не имеющая пробелов справедливость Творца, оказывающая своё воздействие в тонко-вещественном мире посредством живых законов, недосягаемых в своём совершенстве. Несмотря на дурные поступки по чужой воле, принуждённого таким образом не может коснуться никакая вина, но равным образом и никакое благословение, ведь его лучшие поступки совершаются под чужой волей, к чему он как самостоятельное «я» непричастен.

Вместо этого, однако, происходит нечто другое: насильственное связывание духа гипнозом одновременно словно крепчайшими цепями приковывает практикующего гипноз человека к его жертве. Они не выпустят его вновь до тех пор, пока он не поможет в продвижении вперёд тому, кого он насильно задержал в его собственном свободном развитии, так далеко, как тот должен был бы продвинуться, если бы он не совершил это связывание. После своего земного ухода он должен будет отправиться туда, куда ушёл связанный им дух, будь это даже глубочайшие глубины.

Легко представить, что, стало быть, расцветёт по этой причине для того человека, кто много занимается применением гипноза. Когда после своего земного ухода он пробудится и вновь придёт в себя, то с ужасом заметит, как много связей тянет его, как к тем, кто ушёл уже ранее, так и к тем, кто ещё странствует на Земле. Тогда ни одна из них не сможет быть отпущена ему. Этот человек должен будет расторгать звено за звеном, даже если таким образом он потеряет тысячелетия.

Но вероятно, что он уже не сможет полностью закончить с этим, но будет втянут в разложение, которое уничтожит личностность его собственного «я», ибо он тяжко согрешил против духа!