83. СИМВОЛИЗМ В ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ СУДЬБЕ

Если бы люди не были полностью поглощены многочисленными потребностями и мелочами повседневности, но пожелали бы проявить и некоторую внимательность, более внимательно понаблюдать за большими и малыми событиями в своём окружении, то они должны были бы вскоре достичь нового познания. Они удивились бы сами себе и нашли бы едва вероятным, что до сих пор могли бездумно проходить мимо чего-то столь заметного.

И есть все основания на то, чтобы покачать головою в сочувствии к самому себе. В случае лишь некоторого наблюдения им внезапно откроется целый мир строго упорядоченных живых свершений, позволяющих отчётливо распознать чёткое водительство высшей руки: мир символизма!

Он глубоко укоренён в тонко-вещественной части творения, и только самые внешние его края как ответвления вдаются в то, что зримо по-земному. Это как море, которое кажется находящимся в совершенном покое, постоянные движения которого незримы, но могут наблюдаться лишь в их последних ответвлениях у берега.

Человек не подозревает, что при совершенно незначительных усилиях в плане некоторой внимательности, он может ясно наблюдать деятельность имеющей для него столь решающее значение и столь пугающей его кармы. Это даёт ему возможность более близкого знакомства с ней, из-за чего страх, зачастую пробуждающийся в мыслящих людях, со временем постепенно отступает, и карма утрачивает свои ужасы.

Для многих это может стать путём к восхождению, если сквозь зримые по-земному события они научатся чувствовать глубинные волны тонко-вещественной жизни и смогут следовать им, вследствие чего со временем возникнет убеждение в существовании безусловно последовательных взаимодействий.

Но если человек однажды достигнет этого, то шаг за шагом он будет медленно приспосабливаться, пока, наконец, не распознает строго логичную и не имеющую пробелов движущую силу сознательной божественной воли во всём творении, то есть в грубо-вещественном и тонко-вещественном мирах. С этого момента он будет считаться с нею и добровольно перед нею склоняться. Что для него, однако, означает плыть в силе, воздействия которой в таком случае могут быть ещё лишь полезными для него. Они служат ему, ведь он знает, как применить их, потому что он надлежащим образом включается в них.

Тогда взаимодействие сможет высвободиться для него лишь как приносящее счастье. Улыбаясь, он увидит, как исполняется буквально каждое слово Библии, которое в своей детской простоте могло порой быть для него камнем преткновения, а потому зачастую грозило стать для него тяжким для исполнения, так как согласно его прежнему мнению оно требовало раболепства. Это неприятно ощущаемое им требование послушания перед его прозревающими глазами постепенно станет высочайшим знаком отличия, который может выпасть на долю создания, поистине божественным даром, несущим в себе возможность колоссального духовного раскрытия сил, позволяющим личное сознательное соучастие в великолепном творении.

Выражения: «Лишь тот, кто унизит себя, будет возвышен», что человек должен «смиренно склониться перед своим Богом», чтобы иметь возможность войти в Его Царство, что он должен «слушаться», «служить», и ещё многие из библейских советов с самого начала несколько отталкивают современного человека своей простой, детской и всё же столь точной манерой выражения, ибо они ранят его гордость, которая заложена в сознании рассудочного знания. Он больше не хочет так слепо быть ведомым, но хочет, различая сам, сознательно во всём соучаствовать, чтобы из убеждения получать необходимый для всего великого внутренний порыв. И в этом нет ничего неправильного!

Человеку в его поступательном развитии надлежит быть более сознательным в творении, чем это было раньше. И когда он с радостью узнает, что простые библейские выражения в их столь чуждой сегодняшнему времени манере советуют как раз всё то, на что он, осведомлённый в могущественных законах природы, также добровольно и с полной убеждённостью решается, то с его глаз словно спадает пелена. Он стоит потрясённый перед тем фактом, что до сих пор отвергал древние учения лишь потому, что ложно трактовал их и никогда всерьёз не пытался верно углубиться в них, привести их в созвучие с нынешними возможностями понимания.

Говорится ли: «В смирении склонись перед Божьей волей» или «за должным распознанием могущественных естественных законов, сделай их род и деятельность полезными для себя», — это одно и то же.

Человек может использовать силы, несущие Божью волю, только в том случае, если он тщательно их изучит, то есть узнает, а затем будет ориентироваться на них. Однако в действительности считаться-с-ними или ориентироваться-на-них есть не что иное, как приспосабливаться, то есть склоняться! Не становиться против этих сил, но идти с ними. Только согласовывая свою волю со свойством этих сил, то есть двигаясь в том же направлении, человек сможет использовать мощь этих сил.

Это не покорение сил, но смиренное преклонение перед божественной волей! Если человек и называет нечто своей смышлёностью или достижением знания, то это ничуть не меняет того факта, что это всё означает лишь так называемое «обнаружение» воздействий существующих естественных законов, то есть божественной воли, которую люди таким образом «распознают», а при освоении или применении «приспосабливаются» к этой воле. Это, безусловно, и есть смиренное преклонение перед Божьей волей, «послушание»!

Но теперь к символизму! Всё совершающееся в творении, то есть в вещественности, в своём круговороте должно достичь надлежащего завершения или, можно также сказать, должно замкнуться как кольцо. А потому согласно законам творения всё безусловно возвращается в свою исходную точку, где оно только и может найти своё завершение, то есть разрешиться, раствориться или угаснуть как действующее. Так обстоит дело как с самим творением в целом, так и с каждым отдельным свершением. Отсюда возникает безусловное взаимодействие, которое в свою очередь влечёт за собой символизм.

Поскольку все деяния должны завершаться там, где они возникли, то из этого следует, что каждое деяние должно завершиться и в вещественности того же рода, в которой оно возникло. То есть тонко-вещественное начало должно иметь тонко-вещественное завершение, грубо-вещественное же начало — грубо-вещественное завершение. Тонко-вещественное люди видеть не могут, грубо-вещественное же завершение каждого свершения для них вполне зримо, но многим недостаёт настоящего ключа к этому, начала, которое в большинстве случаев положено в предшествующем грубо-вещественном бытии.

Даже если большая часть всех свершений взаимодействия при этом происходит лишь в тонко-вещественном мире, то всё же работающая таким образом карма никогда не сможет найти полного погашения, если в конце концов не разыграется тем или иным образом в грубо-вещественном мире и не станет там зримой. Только при зримом процессе, отвечающем смыслу взаимодействия, текущий круг может быть замкнут, вследствие чего происходит полное погашение, всё равно, является ли это по роду бывшего начала добрым или злым, приносит ли счастье или несчастье, благословение или прощение через высвобождение. Это последнее зримое воздействие должно произойти в той же точке, где расположен источник, то есть с тем человеком, который однажды каким-либо деянием положил этому начало. Нет ни единого случая, когда этого можно избежать.

Если же за это время упомянутый человек внутренне изменился так, что в нём ожило нечто лучшее, чем то, что было в прежнем деянии, то обратное действие не сможет прочно утвердиться в своём роде. Оно уже не находит однородной почвы в устремлённой ввысь душе, которая по закону духовного тяготения становится светлее, а тем самым и легче. (*Доклад: «Судьба»)

Естественным следствием оказывается то, что более мрачное воздействие при приближении пропитывается более светлым окружением упомянутого человека и таким образом значительно ослабевает. Но несмотря на это, закон круговорота и взаимодействия должен быть полностью исполнен в своей самостоятельно действующей силе. Отменить какой-либо естественный закон невозможно.

Поэтому в соответствии с непоколебимыми законами ослабленное таким образом возвращающееся взаимодействие также должно оказать зримое грубо-вещественное воздействие, чтобы быть действительно погашенным, то есть стёртым. Конец должен перетечь обратно в начало. Но по причине ставшего светлее окружения тёмная карма не может причинить вреда упомянутому человеку, а потому происходит так, что это ослабленное взаимодействие оказывает эффект лишь на ближайшее окружение, так что упомянутый оказывается в ситуации, позволяющей добровольно совершить нечто, ещё лишь по роду соответствующее смыслу возвращающегося взаимодействия.

Отличие от настоящей несломленной силы некого определённого для него воздействия возвращающихся тёмных потоков состоит в том, что это не причиняет ему никакой боли или вреда, но, вероятно, даже доставляет радость.

Тогда это — чисто символическое высвобождение некой тяжёлой кармы, но полностью отвечающее законам творения, самостоятельно действующее в таком роде по причине изменения состояния души. А потому для большинства людей это часто остаётся совершенно неосознанным. Вместе с тем карма разрешена, непоколебимая справедливость удовлетворена вплоть до самых тонких течений. В этих самоочевидных по законам творения процессах заложены столь могущественные акты милости, что они могли быть вызваны лишь премудростью Творца в Его совершенном деянии.

Есть множество таких чисто символических проявлений взаимодействия, которое тяжко поразило бы в ином случае!

Приведём пример: некогда жёсткий, властолюбивый характер, проявляя эти качества, притеснял своих ближних, чем взвалил на себя тяжёлую карму, которая оживлённо движется в круговороте сообразно её свойству, а затем в том же роде, многократно усиленная, должна пасть обратно на него. В случае приближения этот поток безжалостного властолюбия, зачастую чудовищно усиленный по закону притяжения тонко-вещественно однородного, настолько пропитывает всё тонко-вещественное окружение упомянутого, что оказывает решительное воздействие на тесно связанное с ним грубо-вещественное окружение и таким образом создаёт условия, заставляющие прежнего зачинщика страдать от того же властолюбия в гораздо большей мере, чем ранее мучимые им ближние.

Если же человек тем временем уже достиг лучшего познания и честным усилием к восхождению добился более светлого и лёгкого окружения, то само собой разумеется, что вместе с тем изменяется и род последнего воздействия. В зависимости от силы Света нового окружения упомянутого человека возвращающаяся более плотная тьма будет более или менее проникнута этим светом, а следовательно, более или менее обезврежена. В случае великого подъёма того, кто прежде был столь властолюбив, то есть в случае необычайного исправления виновного, может случиться так, что настоящее воздействие будет практически расторгнуто, и он лишь временно сделает нечто, внешне подобное искуплению.

Предположим, что речь идёт о женщине. Здесь будет достаточно, если однажды она возьмёт щётку из рук горничной, чтобы показать ей со всем радушием, как чистить пол. Даже если это будет лишь несколько движений такого рода, то всё же символика служения будет тем самым удовлетворена. Это краткое деяние представляет собой высвобождение, которое должно было произойти зримо и которое, несмотря на лёгкость, способно завершить тяжкую карму.

Так же перестановка в одной-единственной комнате может стать символом окончания и погашения долга, настоящее искупление или обратное действие которого потребовало бы гораздо большего, болезненного и решительного переворота. Тем или иным образом такие вещи — это результат ослабления влияния обратного действия или случайные деяния, которые также порой искусно используются духовным руководством, чтобы тем самым вызвать погашение.

Естественно, предварительное условие во всех этих случаях состоит в том, что уже наступил необычайно великий подъём и связанное с ним изменение душевного состояния. Обстоятельства, которые астролог, естественно, не может принять во внимание, а потому своими расчётами он зачастую вызывает ненужное беспокойство, иной раз даже такой страх, что уже одна лишь его сила может вызвать неприятности или вновь образовать их, из-за чего затем, разумеется, только по видимости, исполняется тот расчёт, который иначе, без этого страха, оказался бы ложным. Но в таких случаях затронутый человек своим страхом сам открывает двери в окружающем его круге света.

Где он добровольно сам протягивает руку через защитную оболочку, там ему ни с какой стороны не может быть оказана помощь. Его собственная воля разрушит изнутри любую защиту, тогда как извне без его собственного желания ничто не может подступиться к нему через свет.

Так что малейшая любезность по отношению к окружающим людям, действительное сочувствие к страданию ближнего, одно-единственное дружеское слово могут сформироваться к символическому погашению кармы, если внутренне в основу положено серьёзное желание добра.

Оно, естественно, должно предшествовать, потому что иначе о символическом погашении не может быть и речи, ведь тогда все обратные потоки окажут своё воздействие полностью и во всех отношениях.

Но как только в человеке действительно установится серьёзное желание восхождения, он очень скоро сможет наблюдать, как постепенно его окружение всё больше и больше проникается жизнью, как будто на его пути ложатся всевозможные обстоятельства, что, однако, всегда заканчивается хорошо. Это прямо-таки бросается ему в глаза. Затем, однако, столь же заметным образом приходит, наконец, рубеж, за которым настаёт великий покой, а все свершения отчётливо узнаваемо служат также и земному подъёму. Тогда время погашения позади.

С радостной благодарностью он может отдаться мысли, что с него спала большая вина, которую в ином случае ему пришлось бы тяжко искупать. Тогда пусть он будет бдителен, чтобы все нити судьбы, которые он вновь завязывает своими желаниями и пожеланиями, были только благими, так чтобы и его могло вновь встретить только благо!