112. В ЦАРСТВЕ ДЕМОНОВ И ПРИЗРАКОВ

Разъяснение этого прежде требует знания, что земной человек находится не в первозданном творении, но во вторичном творении. Первозданное творение — это единственное и одно лишь действительно само по себе существующее духовное царство, известное людям как рай, вершину которого образует Замок Грааля с вратами в божественное, пребывающее вне творения.

Вторичное творение, напротив, есть так называемый «мир», с его вечным круговоротом, пребывающий ниже первозданного творения; его отдельные солнечные миры подвержены становлению и растворению, то есть созреванию, старению и распаду, потому что они не были порождены непосредственно божественным, как непреходящее первозданное творение, рай.

Вторичное творение возникло по желанию первосотворённых и подвержено влиянию развивающихся человеческих духов, путь развития которых ведёт через это вторичное творение. По этой причине в нём можно обнаружить и несовершенство, которого нет в первозданном творении, открытом непосредственному влиянию божественного Святого Духа.

Поэтому во всё возрастающем и становящимся всё более ощутимым несовершенстве вторичного творения в утешение совершенно отчаявшимся от этого первосотворённым к ним был обращён призыв из божественного: «Ждите избранного Мною… вам в помощь!», как это вполне отчётливо передано в легенде о Граале, в предании из первозданного творения. —

Теперь, собственно, к теме: каждое земное действие можно рассматривать лишь как внешнее выражение внутреннего процесса. Под «внутренним процессом» подразумевается духовное желание в ощущении. Всякое желание в ощущении есть духовное деяние, имеющее решающее значение для бытия человека, поскольку оно вызывает восхождение или нисхождение. Его ни в коем случае нельзя ставить на одну ступень с желанием в помышлении.

Желание в ощущении затрагивает ядро настоящего человека, а желание в помышлении — лишь более слабый внешний круг. Тем не менее оба, несмотря на своё безусловное воздействие, не всегда с необходимостью становятся по-земному зримыми. Земное грубо-вещественное деяние необязательно для обременения кармой. Но, напротив, нет такой земной грубо-вещественной деятельности, которой не предшествовало бы желание в помышлении или желание в ощущении. Поэтому по-земному зримая деятельность зависит либо от желания в помышлении, либо от желания в ощущении, но не наоборот.

Тем не менее действительно решающее для бытия человеческого духа, для его восхождения или нисхождения, наиболее мощно закреплено в желании в ощущении, которому человек уделяет меньше всего внимания, но безусловного и никогда не отказывающего воздействия которого нельзя никак избежать, его нельзя и каким-либо образом приукрасить или фальсифицировать. В нём одном лишь покоится действительное «переживание» человеческого духа, ибо желание в ощущении есть единственный рычаг для высвобождения духовных силовых волн, которые покоятся в деянии Творца и только и ждут стимула со стороны желания в ощущении человеческого духа, чтобы затем тотчас многократно усилить его и привести к воздействию. Человечество до сих пор едва ли заботилось как раз об этом столь важном, даже наиважнейшем процессе.

По этой причине я хочу ещё раз указать на кажущийся простым, но содержащий в себе всё главный пункт: пронизывающая творение духовная сила может поддерживать связь только с желанием в ощущении человеческого духа; для всего иного такая связь исключена!

Уже желание в помышлении не может получить никакой связи, и уж тем более какие-то порождения желания в помышлении. Этот факт исключает всякую надежду на то, что настоящая главная сила в творении может быть когда-то связана с тем или иным «изобретением»! Против этого возведено непреодолимое препятствие. Человек не знает главной силы, равно как и её воздействий, несмотря на то что стоит в них.

То, что тот или иной мыслитель и изобретатель считает изначальной силой, ею не является! В этих случаях речь всегда идёт лишь о глубоко подчинённых энергиях, многие из которых ещё можно обнаружить с их ошеломляющими воздействиями, ни на шаг не приближаясь тем самым к настоящей силе, которую человеческий дух использует ежедневно бессознательно для самого себя. К сожалению, играючи и не замечая ужасных последствий этого безграничного легкомыслия! Ответственность за эти последствия он в своём абсолютном невежестве всегда стремится преступно переложить на Бога, что, однако, не освобождает его от той великой вины, которой он обременяет себя своим нежеланием знать.

Я попытаюсь дать здесь ясную картину. К примеру, человек ощущает зависть. Обычно говорят: «В нём поднимается зависть!». Сначала это общее ощущение, которое человеческий дух часто даже ясно не сознаёт. Но это ощущение, ещё и вовсе не облечённое в конкретные помышления, то есть ещё не «поднявшееся» к мозгу, уже есть то, что несёт в себе ключ, который один лишь способен дать подключение к «живой силе», образовать к ней мост.

Тогда в упомянутое ощущение тотчас изливается столько покоящейся в творении «живой силы», какова его способность к принятию, обусловленная соответствующей силой ощущения. Только таким образом человеческое, то есть «проникнутое духом» ощущение становится внутренне живым и обретает огромную зачинающую способность (не производящую силу) в тонко-вещественном мире, что делает человека господином всех созданий, высшим созданием в творении. Но этот процесс позволяет ему также оказывать колоссальное влияние на всё вторичное творение и приводит таким образом… к личной ответственности, которой не может быть во вторичном творении ни у одного создания кроме него, поскольку лишь человек обладает определяющей способностью к этому, покоящейся в свойстве духа.

И только он один во всём вторичном творении несёт в своём внутреннем ядре дух, а поэтому как таковой также один лишь получает и связь с покоящейся во вторичном творении верховной живой силой. Первосотворённые же в раю — это иные духи, нежели странствующие в мирах так называемые земные люди, а потому их способность к связи также касается иных, более высоких и ещё гораздо более мощных силовых волн, которые они используют сознательно и тем самым, естественно, могут создавать и совершенно иные вещи, нежели странствующие в мирах, к которым относятся земные люди, верховные силовые волны которых — это лишь градация покоящейся в первозданном творении силы, как и сами земные люди есть лишь градация первосотворённых.

Чего до сих пор главным образом недоставало человеческому знанию, так это сведений о многих всё ослабевающих нисходящих градациях всего того, что находится в первозданном творении, и того познания, что сами они относятся лишь к этим градациям. Когда однажды это понимание проникнет должным образом, прежняя горделивость спадёт и таким образом освободится путь к восхождению.

Тогда глупое самомнение о верховенстве, даже о несении в себе божественного жалко обрушится, так что в конце концов останется лишь освобождающий стыд. Гораздо более высокие, более ценные первосотворённые не обладают таким высокомерием. Они лишь снисходительно улыбаются этим заблудшим земляным червям, подобно тому, как некоторые родители улыбаются фантастической болтовне их детей.

Но вернёмся к ощущению. Укреплённое таким образом ощущение человека в дальнейшей градации непосредственно и само по себе порождает некое образование, совершенно точно воплощающее род этого ощущения! В данном случае это зависть. Это образование сначала пребывает внутри, а затем рядом с породившим его, соединённое с ним питающей нитью. Но в то же время под действием закона притяжения однородного оно тотчас само по себе вступает в контакт с местом сбора образований того же рода и получает оттуда мощный приток, который вместе с молодым образованием составляет отныне тонко-вещественное окружение упомянутого человека.

Между тем ощущение поднимается выше, к мозгу, и вызывает здесь однородные помышления, резко обозначающие цель. Таким образом, помышления становятся каналами или путями, по которым эти образования движутся к совершенно определённой цели, чтобы там причинить вред, если они найдут для этого почву.

Но если человек, которого это должно затронуть как цель, имеет в себе только чистую почву, то есть чистое желание, то он не предоставляет этим образованиям никакой уязвимой точки, никакого основания для закрепления. Однако с этим они в свою очередь вовсе не становятся безвредными, но блуждают дальше поодиночке или объединяются с однородными себе в местах их скопления, которые можно назвать «уровнями», поскольку они ведь подвержены закону духовного тяготения, а потому должны образовывать определённые уровни, которые всегда в состоянии допускать и удерживать только однородное.

Но таким образом они безусловно остаются опасными для всех человеческих духов, не несущих в себе достаточной чистоты сильного желания добра, а в конечном итоге они приносят погибель и тем, кто породил их, поскольку всегда остаются с ними связанными, и через питающую нить постоянно устремляют обратно к ним новые энергии зависти, которые сами эти образования получают из центров скопления.

Из-за этого такому породившему нелегко вновь отдаться более чистым ощущениям, ведь в этом ему очень сильно препятствует устремляющаяся обратно к нему энергия зависти. Она вновь и вновь отрывает его от этого. Для своего восхождения он вынужден прилагать гораздо больше усилий, чем человеческий дух, не сдерживаемый подобным образом. И только при постоянном чистом желании питающая нить зла постепенно чахнет, пока, наконец, не высыхает и бессильно не отпадает.

Это освобождение для того, кто породил это зло, при условии, что его образование до той поры не причинило никакого вреда; поскольку в этом случае тотчас вступают в силу новые узы, также требующие своего разрешения.

Тогда для освобождения от подобных нитей безусловно требуется повторное пересечение с теми, кто пострадал от этого зла, по сию сторону либо в потустороннем, пока при этом не будет достигнуто познание и прощение. По этой причине восхождение породившего такие образования не может состояться прежде восхождения затронутого ими. Связующие нити или нити судьбы удерживают его до тех пор, пока не произойдёт освобождение путём возмещения и прощения.

Но это ещё не всё! Такое желание в ощущении, укреплённое живой «силой», оказывает ещё гораздо большее воздействие, ведь оно не только заселяет тонко-вещественный мир, но и вмешивается в грубую вещественность. Созидательно или разрушительно!

На этом человек должен, наконец, распознать, сколько безумств он уже учинил, вместо того чтобы во благо этого вторичного творения и всех созданий исполнять свои обязанности, данные ему способностями его духа. Человек часто спрашивает, почему в природе обнаруживается борьба, однако во вторичном творении сущностное ведь ориентируется… по роду человека! За исключением первосотворённого сущностного. — Но пойдём далее:

Порождения желания в ощущении человеческого духа, эти вышеупомянутые образования, не перестают быть и после отделения от породившего их, но продолжают существовать самостоятельно до тех пор, пока они получают питание от человеческих духов — единомышленников по их роду! Это не обязательно должен быть сам породивший их. Они ищут подходящий случай пристать к тому или иному человеку, готовому к этому, или даже к тем людям, которые просто слабы в обороне. В дурном смысле это демоны, возникшие из зависти, ненависти и всего подобного. В добром же смысле это благотворные сущности, которые с любовью лишь созидают мир и способствуют восхождению.

Во всех этих процессах вовсе не обязательно по-земному видимое деяние человека, оно лишь добавляет дальнейшие цепи или нити, что должно быть погашено на грубо-вещественном уровне и что делает необходимой повторную инкарнацию, если погашение не может произойти в одной земной жизни.

Эти образования человеческого желания в ощущении имеют силу в себе, поскольку они возникают из духовного желания в соединении с «нейтральной основной силой» и, что самое главное, потому что по этой причине при образовании они принимают в себя и сущностное — то свойство, из которого развиваются гномы и т. д.

Желание животного не способно этого совершить, потому что душа животного не имеет в себе ничего духовного, но только сущностное. Так что это процесс, который происходит только с образованиями человеческого желания в ощущении, который, следовательно, должен приносить великое благословение при добром желании, но неисчислимые бедствия при дурном желании, поскольку сущностное ядро таких образований несёт в себе собственную движущую силу в сочетании со способностью к воздействию на всё грубо-вещественное. А таким образом ответственность человеческого духа возрастает до колоссальной. Ведь его желание в ощущении в зависимости от его рода создаёт как благожелательных существ, так и демонов.

И те и другие — исключительно продукты способности человеческого духа во вторичном творении. Но их самостоятельно движущееся, а потому непредсказуемо действующее ядро происходит не от сущностного с волевой способностью, из которого приходят души животных, но от его градации, не обладающей собственной волевой способностью. Также и в сущностном, как и в покоящейся над ним области духовного, есть много градаций и отдельных родов, о которых я ещё должен сказать особо.

Дальнейшим объяснением служит и то, что сущностное также находит контакт с живой покоящейся в творении силой, которая, однако, не та же, к которой имеет подключение желание человеческого духа, но её градация.

Именно разнообразные возможности и невозможности соединения являются самыми суровыми стражами порядка во вторичном творении и в результате дают прочную непоколебимую организованность во всём становлении и растворении.

Так далеко, следовательно, простирается воздействие человеческого духа. Теперь взгляните на современных людей, правильно рассматривая их на этом основании, и вы сможете представить, какие бедствия они уже учинили. Особенно если при этом учитывать дальнейшие последствия деятельности этих живых образований, которые ведь оказываются выпущенными на всех созданий! Это как с камнем, который, однажды вылетев из руки, становится неподвластным контролю и воле бросившего. —

Наряду с этими образованиями, описание далеко идущей деятельности и влияния которых претендовало бы на целую книгу, существует и иной род, тесно связанный с ними, но образующий более слабое подразделение. Тем не менее, он всё ещё достаточно опасен, чтобы обременять, задерживать и даже приводить к падению многих людей. Это образования помышлений. То есть мыслеформы, призраки.

Желание в помышлении, то есть продукт земного мозга, в отличие от желания в ощущении, не имеет способности вступать в непосредственную связь с покоящейся в творении нейтральной главной силой. Из-за чего эти формы лишены и самодействующего ядра образований ощущения, которые мы могли бы назвать «сущностными тенями душ». Мыслеформы остаются безусловно зависимыми от того, кто породил их, с которым они связаны подобно как и образования желания в ощущении. То есть питающей нитью, одновременно образующей путь для возвращающегося взаимодействия. Об этом роде я уже давал сведения в докладе «Мыслеформы». А потому в этом месте я могу не повторять сказанное.

Мыслеформы — это слабейшая градация в законе взаимодействия. Но тем не менее они всё ещё достаточно пагубны и могут привести к гибели не только отдельных человеческих духов, но даже огромные массы, а также способствовать опустошению целых мировых частей, если они слишком сильно подпитываются и взращиваются людьми, обретая тем самым невиданную силу, как это происходило в последние тысячелетия.

Таким образом, всё зло возникло только через самих людей. Через их неконтролируемое и ложное желание в ощущении и желание в помышлении, а также из-за их легкомыслия в этом отношении! —

Обе эти области, царство образований человеческого желания в ощущении и царство формирований человеческого желания в помышлении, где, естественно, вынуждены жить и настоящие человеческие духи, одни лишь и образуют рабочее поле и поле созерцания величайших «магов» и «мастеров» всех времён, заблудших в них и в конце концов при переходе также удерживаемых ими. А сегодня?

«Великие мастера оккультизма», «просветлённые» столь многих сект и лож… с ними дело обстоит не лучше! Они мастера только в этих царствах. Они живут среди собственных образований. Лишь там они могут быть «мастерами», но не в настоящей потусторонней жизни! Так далеко их власть и мастерство никогда не заходят.

Достойные сожаления люди, всё равно, исповедуют ли они чёрное или белое искусство, в зависимости от желания злого или доброго рода… Они мнили и мнят себя могущественными в силе духа, а в действительности они меньше, чем несведущий в этом отношении человек. В своей детской простоте он стоит высоко над этим низшим самим по себе рабочим полем этих несведущих «князей духа», а следовательно, в духе он выше них.

Было бы хорошо и замечательно, если бы результаты деятельности этих великих в обратном действии могли бы возвращаться только к ним самим, но эти «мастера» своими усилиями и деятельностью приводят в движение сами по себе незначительные низины, без нужды взрыхляют их, а вместе с тем и укрепляют их с риском для всех, кто слаб в обороне. Для иных, к счастью, они остаются неопасными, ибо безобидный человеческий дух, по-детски радующийся своему бытию, тотчас поднимается над этими низинами, в которые зарываются знающие и в конце концов удерживаются в них ими же самими укреплёнными формированиями и образованиями.

Как бы серьёзно это всё ни принималось, при взгляде сверху это кажется невыразимо смешным и печальным, недостойным человеческого духа. Ведь раздувшись от ложного высокомерия, украшенные мишурой, они прилежно ползают и копошатся вокруг, чтобы вдохнуть жизнь в такого рода царство. Царство теней в истинном смысле, целый мир видимости, способной притвориться всем возможным и невозможным. А тот, кто сначала это вызвал, в конце концов не в состоянии вновь это изгнать и должен поддаться этому!

Ныне многие усердно исследуют эти низины вдоль и поперёк и гордо представляют, какой грандиозной высоты они тем самым достигли. Однако чистый и простой человеческий дух может не обращая внимания без промедления пройти через эти низины, никоим образом не задерживаясь в них.

Что мне ещё сказать об этих «великих»? Ни один не прислушался бы к этому, поскольку в своём царстве видимости они могут некоторое время казаться тем, чем никогда не смогут стать в действительном бытии живого духа, ибо там для них это означает: «служить». Тут желание быть мастером прекращается. По этой причине они оспаривают это, поскольку истина многое у них отнимет! Им недостаёт отваги, чтобы вынести это. Кто с готовностью позволит обрушиться всему строению своего воображения и тщеславия? Это уже должен быть правильный и действительно великий человек! А такой не увяз бы в подобной ловушке тщеславия.

Огорчает при этом лишь одно: как много, или вернее сказать, как мало людей так ясны и тверды в себе; как немного тех, кто располагает ещё такой детской, радостной простотой, что может без риска пройти через эти уровни, легкомысленно созданные и постоянно подкрепляемые человеческим желанием. Но для всех остальных это будет представлять лишь постоянно возрастающую опасность.

Если бы люди, наконец, действительно прозрели в этом отношении! Сколько бедствий можно было бы предотвратить. Вследствие более чистых ощущений и чистых помышлений каждого человека все потусторонние мрачные и тёмные уровни должны были бы вскоре настолько обессилеть, что и удерживаемые там борющиеся человеческие духи быстрее достигли бы избавления, потому что им было бы легче вырваться из ослабевающего окружения. —

Точно так же как ныне столь многие великие «мастера» здесь, на Земле, так и человеческие духи в потустороннем переживают всё как совершенно подлинное, в различном окружении, в формированиях и образованиях, не важно, будь это нижайшие мрачные или тонко-вещественно уже более высокие дружественные края… как страх, так и радость, отчаяние или освобождающее избавление… и всё же при этом они вообще находятся не в царстве действительной жизни, напротив, единственные действительно живые при этом — лишь они сами! Всё остальное их весьма разнообразное и изменчивое окружение может существовать только через них самих и их единомышленников здесь, на Земле.

Даже сам ад — это лишь продукт человеческих духов, хоть и существующий, а также таящий в себе серьёзную опасность, высвобождающий ужасные страдания, но полностью зависимый от желания всех тех людей, ощущения которых снабжают этот ад силой к существованию из нейтральной Божьей силы, которая покоится в творении для использования человеческими духами. Так что ад — это не Божье установление, но человеческое деяние!

Кто должным образом распознает это, а затем сознательно использует это познание, тот поможет многим, и сам легче поднимется к Свету, в одном лишь котором — вся действительная жизнь.

Если бы люди ещё хоть однажды открылись настолько, чтобы быть способными предощутить, какое сокровище покоится для них в этом творении! Сокровище, которое надлежит отыскать и извлечь каждому человеческому духу, что значит, следует сознательно использовать: нейтральная главная сила, на которую я так часто указывал. Она не знает разницы между добром и злом, но стоит вне этих понятий, это просто «живая сила».

Всякое желание в ощущении человека действует как ключ к сокровищнице, находит контакт с этой высшей силой. Как доброе желание, так и злое желание. И то и другое укрепляется и оживляется этой «силой», потому что она тотчас реагирует на это желание в ощущении человеческого духа. И только на него, ни на что другое. Род желания задаёт человек, это пребывает только в его руках. Сила не ведёт ни к добру, ни к злу, но она есть просто «сила» и оживляет то, что пожелал человек.

При этом, однако, важно знать, что человек не несёт эту оживляющую силу в себе, но лишь обладает ключом к ней в способности своих ощущений. Следовательно, он — распорядитель этой творческой формирующей силы, работающей согласно его желанию. По этой причине он должен давать отчёт о той распорядительной деятельности, которую он всякий час осуществляет. Тем не менее при этом он бессознательно играет с огнём как несведущий ребёнок, а потому как и тот причиняет большой ущерб. Но ему не нужно быть несведущим! Это его ошибка! Все пророки, а в конце концов и Сын Божий в притчах и учениях старались прояснить этот пункт, показать путь, которым должны идти люди; как они должны ощущать, мыслить и поступать, чтобы при этом идти правильно!

Но всё было напрасно. Люди продолжали играть с этой доверенной им колоссальной властью, лишь по собственному усмотрению, не слушая предупреждений и советов из Света, и тем самым приходят теперь в конце концов к крушению, уничтожению их деяний, а также их самих; ведь эта сила, работая совершенно нейтрально, укрепляет как доброе, так и злое желание человеческого духа, а вследствие этого без колебаний холодно превращает в обломки и машину и водителя, как это происходит с ложно управляемыми автомобилями.

В конце концов эта картина достаточно ясна. Желанием и помышлением люди управляют как судьбами всего вторичного творения, так и собственными, и ничего об этом не знают. Они способствуют расцвету или угасанию, они могут достичь созидания в полной гармонии или же того дикого беспорядка, который явствует теперь! Вместо того чтобы разумно созидать, они лишь без нужды расточают время и силы в столь многих суетных ничтожностях.

Проницательные называют это наказанием и судом, что в определённом смысле верно, и всё же люди сами принудительно вызвали всё то, что теперь должно произойти.

Часто уже находились мыслители и наблюдатели, которые уже догадывались обо всём этом, при этом они, однако, заблуждались в том ложном предположении, что эта власть человеческого духа есть знак их собственной божественности. Это заблуждение, которое проистекает только из одностороннего внешнего наблюдения. Человеческий дух не является ни Богом, ни божественным. Эти притязающие на знание видят лишь оболочку свершения, но не ядро. В воздействии они путают причины.

Из этой недостаточности печальным образом возникло множество ошибочных учений и заносчивости. Поэтому я ещё раз подчёркиваю: Божья сила, которая неизменно пронизывает творение и покоится в нём, лишь одолжена всем человеческим духам. Они могут использовать и направлять её, но они не имеют её в себе, она не их собственная! Эта сила присуща одному лишь божественному. А оно применяет её лишь во благо, ведь божественное вообще не знает тьмы. А человеческие духи, которым она одолжена, создали себе с ней убийственную яму!

Поэтому я ещё раз настоятельно призываю всех: «Храните очаг желания и ваших помыслов в чистоте, тем самым вы создаёте мир и будете счастливы!». Тем самым и вторичное творение также станет, наконец, подобным первозданному творению, в котором господствует только свет и радость. Всё это пребывает в руках человека, в возможностях каждого сознающего себя человеческого духа, который уже не остаётся чужаком в этом вторичном творении! — —

Некоторые из моих слушателей и читателей молчаливо пожелают, чтобы к объяснениям я добавил ещё и некую подходящую картину подобных свершений, дал живой обзор для лучшего понимания. Другим же это помешает. Могут быть и такие, кто скажет, что таким образом я ослабляю серьёзность сказанного, ведь передача живого процесса на этих уровнях легко может быть воспринята как фантазёрство или ясновидение. Мне уже даже приходилось слышать подобное, когда я публиковал свои доклады: «Святой Грааль» и «Люцифер». Но глубоко испытующие люди, духовные уши которых не закупорены, ощутят при этом то, о чём я здесь говорю. Только им предназначается и та картина, которую я хочу дать на этот счёт, ведь они будут знать, что это не фантазия и не ясновидение, но нечто большее.

Так что возьмём пример: мать покончила с жизнью, утопившись, и при этом утащила с собой в земную смерть и своего двухгодовалого ребёнка. Затем, при потустороннем пробуждении она обнаруживает себя утопающей в мрачном илистом водоёме, ибо последний ужасный для души момент ожил в тонкой вещественности. Это то место, где всё однородное в непрерывных мучениях претерпевает вместе с ней то же самое. При этом она держит на руках ребёнка; в страхе смерти он цепляется за мать, даже если в случае земного деяния она бросила его в поток прежде.

Ей приходится проживать эти ужасные моменты в течение более или менее длительного периода времени, в зависимости от её душевных свойств, то есть она должна постоянно тонуть, не доходя при этом до конца и не теряя сознания. Это может длиться десятилетия и даже больше, пока в её душе не пробудится подлинный зов о помощи, покоящийся в чистом смирении. Это даётся нелегко, ведь вокруг неё пребывает лишь всё однородное, но никакого света. Она слышит только ужасную брань и проклятия, грубые слова, видит только жесточайшую бесцеремонность.

Возможно, со временем в ней сначала пробудится порыв защитить от этого хотя бы своего ребёнка или вывести его из этого ужасающего окружения, из этой беспрерывной опасности и мучений. А потому в страхе она держит его над зловонной вязкой поверхностью, вынужденная погружаться сама, тогда как множество иных фигур рядом с ней цепляются и стремятся утащить её с собой в глубины.

Эти свинцово-тяжёлые воды — это тонко-вещественно ожившие, ещё не вполне очерченные помышления самоубийц-утопленников, а также всех тех, кто ещё пребывает на Земле и занимает себя подобными мыслями. Они связаны друг с другом, взаимно притягиваются и обеспечивают друг друга всё новым подкреплением и тем самым без конца обновляют мучения. Этот водоём должен был бы высохнуть, если бы с Земли вместо поступления однородного устремились потоком свежие, радостные, жизнелюбивые волны помышлений.

Забота о ребёнке, материнский инстинкт, который со временем может перерасти в заботливую и трепетную любовь, обретает достаточную силу, чтобы образовать первую спасительную ступень лестницы для матери, выводя её из этих мучений, которые она создала для себя такого рода преждевременным завершением своего земного бытия. Желая уберечь ребёнка от мучений, в которые, однако же, она сначала сама ввергла его, она питает в себе нечто более благородное, что может, наконец, вызволить её в ближайшее не столь мрачное окружение.

Однако ребёнок на её руках — это в действительности не живая душа ребёнка, которого она убила и затащила с собой в поток. Такой несправедливости не может произойти. В большинстве случаев живая душа ребёнка резвится в солнечных краях, тогда как ребёнок на руках борющейся матери есть лишь… призрак, живое образование ощущений убийцы, а также… ребёнка! Это может быть образование вины, возникшее под давлением сознания вины или образование отчаяния, образование ненависти, образование любви, всё равно, мать полагает, что это — сам живой ребёнок, ведь это образование полностью подобно ребёнку, также движется, кричит и т.д. Я не хочу входить в такие подробности и во многие ответвления родов.

Можно описать бесчисленные свершения, род которых всегда точно связан с предшествующими деяниями.

Но одно я хочу ещё взять для примера, касающегося того, как это переходит из по сию- в потустороннее.

Предположим, женщина или девушка оказалась в нежелательном ей положении будущей матери, и, как это, к сожалению, весьма часто происходит, нечто против этого предприняла. Даже если в особо благоприятном случае всё проходит без телесного повреждения, то всё же тем самым одновременно не случается и искупления. Тонко-вещественный мир — окружение после земной смерти — регистрирует точно, и не подвержен влиянию.

С того момента, как это произошло, тонко-вещественное тело будущего ребёнка цепляется за тонко-вещественную шею неестественной матери, чтобы не уйти с этой точки, пока этот поступок не будет погашен. Естественно, упомянутая девушка или женщина не замечает этого, пока она живёт в грубо-вещественном теле на Земле. В крайнем случае воздействие иногда проявляется слегка гнетущим чувством, ведь маленькое тонко-вещественное тело ребёнка в соотношении с грубо-вещественным телом лёгкое как пёрышко, а большинство современных девушек слишком очерствело, чтобы ощутить это малое бремя. Однако эта очерствелость — вовсе не прогресс и признак крепкого здоровья, но она означает регресс, признак душевной погребённости.

В момент же земного умирания тяжесть и плотность подвешенного тельца ребёнка становится однородной отделённому теперь от земного тела тонко-вещественному телу матери, и тем самым оно становится абсолютным бременем. Это тотчас же доставит тонко-вещественному телу матери такое же неудобство, как ухватившееся за её шею грубо-вещественное тело ребёнка на Земле. По роду предшествующего свершения теперь это может возрасти до лишающих дыхания мук. В потустороннем мать должна будет таскать с собой это детское тело, и она не освободится от него до тех пор, пока в ней не пробудится материнская любовь и пока она не попытается в тяжком труде, отказываясь от собственного комфорта, заботливо предложить телу ребёнка всё содействие и уход. Но часто путь к этому бывает долгим и тернистым!

Естественно, эти процессы не лишены и некоторой трагикомичности. Ведь достаточно лишь представить, что какой-либо человек, для которого убрана разделяющая преграда между по сию- и потусторонним, посещает некую семью или входит в компанию. Там, быть может, сидят увлечённые разговорами дамы. В ходе беседы одна из дам или «дева» впадает в нравственное негодование, высказывая пренебрежительные суждения о её ближних, тогда как именно на шее этой горделивой ревнительницы гость замечает одно или даже несколько подвешенных детских тел. И не только их; ему отчётливо зримы и привязанные ко всякому другому человеку деяния его действительного желания, которые зачастую стоят в самом гротескном противоречии с его словами и с тем, каким он охотно желал бы казаться и как он стремится утвердиться по отношению к миру.

Так и некоторые судьи восседают перед осуждаемыми ими, будучи гораздо более отягощёнными, чем они сами. Как быстро пройдут немногие земные годы, и тогда они предстанут перед своим судьёй, для которого действительны иные законы. Что тогда?

К сожалению, в большинстве случаев человек может с лёгкостью обмануть грубо-вещественный мир, но в тонко-вещественном мире это исключено. Там человек, к счастью, действительно должен пожинать то, что он посеял. Поэтому никому не следует отчаиваться, если на Земле временно всё же берёт верх неправда. Ни одно злое помышление не останется неискупленным, даже если оно не стало грубо-вещественным делом.