124. СОЗДАНИЕ — ЧЕЛОВЕК

Вновь и вновь возникают новые волны негодования и расходятся кругами по странам и землям, вызванные моим заявлением, что человечество не несёт в себе ничего божественного. Это показывает, как глубоко в душах людей пустило корни высокомерие и как неохотно они расстаются с ним, даже если их ощущение уже порой предостерегающе пробивается и позволяет им распознать, что в конце концов всё же так и должно быть.

Однако это сопротивление ничего не меняет в деле. Человеческие духи даже ещё меньше, ещё незначительнее, чем они полагают, когда внутренне они уже приходят в борьбе к убеждению, что в них отсутствует всякая божественность.

А потому я хочу продвинуться ещё дальше, чем прежде, ещё более расширить картину творения, чтобы показать, к какой ступени относится человек. Ведь вряд ли возможно, чтобы он был в состоянии начать восхождение, не зная прежде в точности, что он есть и что он может. Если же однажды он прояснит это для себя, то он, наконец, также узнает, что ему следует!

А это сильно отличается от всего того, что он сегодня хочет! И как отличается!

Это уже не пробуждает жалости в тех, кому позволено видеть ясно. Под «видением» я имею в виду не видение провидца, но видение знающего. Вместо жалости и сострадания сегодня должен возникать лишь гнев. Гнев и презрение из-за чудовищной заносчивости по отношению к Богу, ежедневно, ежечасно вновь проявляемой сотнями тысяч в их высокомерии. В высокомерии, не таящем и намёка на знание. Не стоит усилий, чтобы тратить на это даже лишь слово.

То, что я скажу в дальнейшем, обращено к тем немногим, кто в чистом смирении ещё может достичь некого рода познания, не будучи прежде изнурён настолько, как это скоро произойдёт согласно божественным законам, чтобы Его истинному Слову в конце концов был обеспечен вход и для него была вспахана плодородная почва!

Все пустые и многословные поделки мнящих себя знающими на Земле обратятся в руины вместе с нынешней совершенно бесплодной почвой!

В высочайшей степени также пришло время для того, чтобы этот пустой поток слов, действующий на всё стремящееся ввысь как яд, в своей пустотности обрушился в самом себе. —

Едва я установил разделение между Сыном Божьим и Сыном Человеческим в качестве двух личностей, как появились сочинения, стремящиеся в теологически-философских усложнениях разъяснить, что это не так. Предпринимаются попытки не вдаваясь предметно в суть моих указаний любой ценой сохранить старые заблуждения, даже ценой логической объективности в неясной манере прежних догм. Люди упорно настаивают на отдельных фразах древних писаний, исключая любые собственные мысли, при этом и с невысказанным условием, что слушатели и читатели также не в праве что-либо помыслить, а тем более ощутить, поскольку в ином случае быстро обнаружится, что множество слов ничего не обосновывает, ведь и в обратном порядке, и в продвижении вперёд верный вывод остаётся невозможным. Но ещё более очевидно, что во множестве этих слов недостаёт взаимосвязи с действительными свершениями.

Тот, кто при этом способен открыть, наконец, свои уши и глаза, должен тотчас распознать ничтожность таких «наставлений»; это последние судороги, которые уже нельзя назвать хваткой, в удержании прежней опоры, которая вскоре окажется ничем.

Единственное обоснование образуют фразы, правильную передачу которых нельзя доказать, но которые, напротив, невозможностью их логичного включения в мировые свершения совершенно ясно показывают, что их смысл был передан человеческим мозгом искажённо. Ни одна из них не может быть без пробелов вписана в происходящее и в ощущение. Но всё происходящее объясняется верно только там, где всё смыкается в одно целое кольцо, без фантазий и вслепую принятых на веру слов! —

Но к чему утруждаться, если человек не хочет избавиться от этого упрямства! Поэтому пусть спокойно случится то, что должно теперь случиться в этих обстоятельствах.

С ужасом я отворачиваюсь от тех верующих и всех, кто в своём ложном смирении из-за претензий на лучшее знание не распознаёт простой истины, даже посмеивается над ней или же благожелательно хочет её улучшить. Как скоро именно они станут столь малыми, совершенно малыми, и утратят всякую опору, ведь ни в своей вере, ни в своём знании они не имеют её. Это и будет их путь, которого они упорно хотят придерживаться, по которому они уже не смогут вернуться к жизни. Право выбора никогда не отнималось у них. —

Те, кто следовал за мной до сих пор, знают, что человек происходит из высшей части творения: из духовного. Но в области духовного ещё отмечается много различий. Земной человек, превратно измеряющий себя, желающий быть великим, который часто не страшится и того, чтобы принижать своего Бога до высшего на той ступени, к которой принадлежит он, а порой осмеливается и отрицать или даже хулить Его, он в действительности не является и тем, чем многие смиренные полагают быть в своём лучшем разумении. Земной человек — не сотворённый, но лишь развитый. Это разница, которую человек не может представить. Разница, которую ему никогда не удастся свободно окинуть взором.

Красивы и для многих приятны те слова, которые несут на своих устах многочисленные учителя, чтобы расширить число последователей. Но эти несведущие учителя даже сами убеждены во всех распространяемых ими заблуждениях и не знают, насколько велик тот ущерб, который они тем самым причиняют людям!

К восхождению может вести только определённость в великом вопросе: «Что я есть?». Если прежде он не был совершенно безжалостно решён, раскрыт, тогда восхождение будет горьким и тяжёлым, поскольку добровольно люди не согласятся на такое смирение, которое поможет им на верном пути, которым они и в действительности могли бы идти! Все события вплоть до настоящего времени ясно это доказывают.

Даже смирение либо делало этих людей рабами, что так же ложно, как и заносчивость, либо и в этом смирении они выходили далеко за границы подлинной цели и вставали на путь, до конца которого они никогда не могли бы дойти, так как свойство их духа недостаточно для этого. А потому они срываются в глубины, которые сокрушают их, ведь прежде они желали быть слишком высокими. —

Лишь сотворённые есть образ и подобие Божье. Это первосотворённые, первозданные духовные в том настоящем творении, из которого смогло развиться всё остальное. В их руки положено главное руководство всем духовным. Это идеалы, вечные примеры всей человечности. Земной человек, напротив, мог лишь в подражании развиться из этого законченного творения. От бессознательного духовного ростка к сознающей себя личности.

Совершенствуясь при соблюдении правильных путей в творении, он становится только отображением образа и подобия Божьего! Сам он никогда не будет настоящим образом и подобием! Между ними вниз вплоть до него пролегает ещё огромная пропасть!

Но и от действительного образа и подобия следующий шаг — ещё далеко не к Богу. Поэтому земной человек должен, наконец, распознать всё то, что лежит между ним и величием Божества, которым он так старается измерять себя. В своей будущей когда-то завершённости земной человек мнит себя божественным или же частью Его, тогда как на своей величайшей высоте он всё же будет лишь отображением образа и подобия Божьего! Ему позволено достичь преддверия, притворов Замка Грааля, в качестве высочайшего отличия, возможного для человеческого духа. —

Отбросьте, наконец, это высокомерие, которое может лишь препятствовать вам, поскольку с ним вы лишаетесь светлого пути. Потусторонние, желающие давать благонамеренные наставления в спиритических кругах, не осведомлены на этот счёт, поскольку им самим ещё недостаёт необходимого познания. Они могли бы ликовать, если бы им было позволено услышать об этом. Также и их не минует великая скорбь, когда они достигнут познания упущенного в забавах и своенравии времени.

Как это есть в духовной области, так обстоит дело и в сущностном. Здесь предводители всех стихий — это сущностные первосотворённые. Все обретающие сознание сущностные, такие как русалки, эльфы, гномы, саламандры и т.д., не сотворённые, но лишь развившиеся из творения. Стало быть, они развились из сущностной части, от бессознательных сущностных семян в сознательных сущностных, из-за чего в становлении сознания они также приняли человеческие формы. Это всегда происходит равномерно со становлением сознания. Здесь, в сущностном, есть те же самые градации, что и в духовном.

Первосотворённые стихий в сущностном, как и первосотворённые в духовном, в зависимости от рода их деятельности пребывают в мужской и в женской форме. Отсюда в древние времена возникло понятие богов и богинь. Это то, на что я уже указывал в моём докладе «Боги — Олимп — Вальхалла». —

Великая, единая линия проходит через творение и мир!

Слушателю и читателю моих докладов следует всегда работать в себе, прокладывать тропы и мосты от одного доклада к другому, как и вовне, в великие и малые мировые свершения! Только тогда он сможет понять Послание Грааля и обнаружит, что со временем оно соединяется в совершенное целое, не оставляя никаких пробелов. Вновь и вновь читатель возвращается в свершениях к основным чертам. Он может всё уяснить, всё проследить, без того чтобы ему пришлось изменять даже лишь одно предложение. Кто видит пробелы, тому недостаёт полного понимания. Кто не распознаёт великой глубины и всеохватности, тот поверхностен и никогда не пытался живо проникнуть в дух приведённой здесь истины.

Он может присоединиться к тем массам, которые воображая, что уже обладают большими знаниями, в самодовольстве влачатся по широкой дороге. Воображаемое знание удерживает такого рода заблудших от того, чтобы видеть в ином высказанном ту жизненность, которой ещё недостаёт их кажущемуся знанию. Куда бы они ни посмотрели, что бы ни услышали, повсюду впереди предстаёт их собственное удовлетворение тем, что, по их мнению, они крепко держат в своих руках.

Лишь затем, когда они подступят к той границе, которая неумолимо отвергает всё не истинное и всё кажущееся, они раскрыв свою ладонь узнают, что в ней нет ничего, что сделало бы возможным продолжение их пути, а значит, в конце концов и вступление в царство духа. Но тогда будет уже слишком поздно возвращаться обратно, чтобы воспринять то, что было отброшено и не принято во внимание. Времени для этого уже не хватит. Входные врата окажутся закрыты. Последняя возможность упущена. —

Пока человек не стал таким, каким ему надлежит стать, но всё ещё остаётся привязан к своим пожеланиям на этот счёт, он не может вести речь об истинной человечности. Он всегда должен помнить, что он вышел лишь из творения, но не прямо из рук Творца.

«Игра слов, в принципе это одно, только выражено иначе» — скажут самопревозносящиеся и ленивые, пустые плоды этой человечности, ведь они никогда не будут способны ощутить великое расщепление, заложенное в этом. Простота слов вновь позволяет им обмануться.

Лишь тот, кто жив в себе, не пройдёт беззаботно мимо, но ощутит эту неизмеримую отдалённость и остроту разграничения.

Если бы уже сейчас я захотел показать все расщепления творения, то многие ныне великие «в себе» люди при познании, что мои слова содержат истину, вскоре лишь в отчаянии лежали бы на земле. Раздавленные постижением своей ничтожности и малости. Так часто используемое выражение «земляной червь», не будет неправильным по отношению к ныне ещё похваляющимся смышлёностью «духовно возвышенным», которые скоро, очень скоро должны будут оказаться нижайшими во всём творении, если вообще не относящимися к отверженным. —

Теперь пришло время должным образом узнать мир как таковой. Даже в земной жизни люди не без основания отделяют мирское от духовного. Эти обозначения возникли из надлежащей возможности предощущения некоторых людей, поскольку они отражают и различие во всём творении. Творение мы также можем разделить на рай и мир, то есть на духовное и мирское. Также и здесь духовное в мирском не исключено, мирское же исключено в духовном.

Миром мы должны называть вещественность, которая и проникнута пульсацией духовного. Духовное — это духовное царство творения, рай, где исключено всё вещественное. Следовательно, у нас есть рай и мир, духовное и вещественное, первосотворённое и развившееся, что можно также назвать — самодействующим образом сформированное вслед за ним.

Настоящее творение — это исключительно рай, сегодняшнее духовное царство. Всё остальное — только развитое, то есть уже не сотворённое. И это развитое должно быть обозначено выражением мир. Мир преходящий, он развивается из изливающихся потоков творения, подражая ему в образах; он движется и держится изливающимися духовными потоками. Он созревает, чтобы затем вновь распасться в перезрелости. Духовное, однако, не стареет вместе с ним, но остаётся вечно юным или, выражаясь иначе, вечно тем же.

Только в мире возможны вина и искупление! Это приводит к несовершенству этого подражательного развития. В царстве духа вина какого-либо рода совершенно невозможна.

Тому, кто серьёзно прочёл мои доклады, это полностью ясно. Он знает, что ничто из всего духовного, проходящего потоком через мир, не может вернуться к источнику, пока на этом духовном удерживается хотя бы одна пылинка инородного из его странствия. Эта мельчайшая пылинка делает невозможным переход границы в духовное. Она сдерживает, даже если дух продвинулся до порога. Вместе с этой последней пылинкой он не может проникнуть внутрь, ведь эта пылинка по причине её иного низшего свойства не позволяет войти, пока она ещё крепко держится на духовном.

Только в тот момент, когда эта пылинка отпадает, опускается обратно, дух становится совершенно свободным и тем самым обретёт ту же самую лёгкость, которая имеет место в самом нижнем слое духовного, а значит, существует как закон для этого самого нижнего слоя духовного; тогда он не только может, но и должен перейти за порог, у которого прежде его ещё удерживала последняя пылинка.

Этот процесс можно рассматривать и описывать с разных сторон, всё равно, какими бы словами его образно ни воспроизвести, сам по себе он остаётся в точности тем же самым. Я могу украсить его самыми фантастическими повествованиями, могу использовать множество сравнений, чтобы сделать его понятным и всё же факт сам по себе незамысловат, совершенно прост и вызван воздействием тех трёх законов, о которых я часто упоминал.

Наконец, с правом можно также сказать, что в раю никогда не может возникнуть грех, его не касается никакая вина. Стало быть, одно лишь сотворённое полноценно, тогда как позже, в том, что развилось из него как копия творения, полностью предоставленная человеческому духу как арена для его образования и укрепления, по причине ложного желания этих инертных человеческих духов может возникнуть вина, которая должна быть вновь уравновешена искуплением, прежде чем духовное будет способно вернуться.

Когда из творения, то есть из рая, исходят духовные семена, следуя избранному ими самими порыву, чтобы предпринять странствие через этот мир, то, разумеется, можно образно сказать, что это дети уходят из дома на учёбу, а затем возвращаются полностью созревшими. Это выражение оправдано, если воспринимать его образно. Однако всё это должно всегда оставаться образным и не должно принимать форму личностного, попытки к чему предпринимаются людьми повсюду.

Поскольку человеческий дух обременяет себя виной только в этом мире, ведь в духовном что-то подобное невозможно, то он, само собой разумеется, не может и вернуться домой в духовное царство, пока не избавится от этой обременяющей его вины. Я мог бы использовать для этого тысячи образов, все они несли бы в себе лишь один основной смысл, который я уже часто давал в воздействии трёх простых основных законов.

Когда я описываю процесс предметно, то для кого-то это звучит чуждо, ведь образность льстит их самомнению и самолюбию. Они предпочитают пребывать в мире своих грёз, ибо в нём всё слышится гораздо приятнее, в нём они представляются себе гораздо большими, чем они есть в действительности. При этом они совершают ошибку, не желая видеть в нём предметное, они погружаются в фантастическое, а значит, утрачивают путь и опору и приходят в ужас, вероятно, даже возмущаются, если я показываю им во всей простоте и трезвости, каково творение и какую роль они в нём играют на самом деле.

Этот переход для них, как для маленького ребёнка, который под нежными руками матери или бабушки с сияющими глазами и разгорячёнными от восторга щеками мог слушать сказки, а затем увидел, наконец, мир и людей в действительности. Совсем по-другому, чем это звучало в красивых сказках, и всё же в принципе, если более пристально оглянуться на эти сказки, точно так же. Это горький момент, но необходимый, ведь иначе ребёнок не смог бы дальше идти вперёд и погиб бы в больших страданиях как «чуждый миру».

Не иначе и здесь. Кто хочет продвигаться далее ввысь, тот должен, наконец, узнать творение во всей его действительности. Он должен твёрдо ступать своими ногами, он уже не вправе парить в ощущениях, что, возможно, годится для безответственного ребёнка, но не годится для зрелого человека, сила желания которого проникает в творение и продвигает либо вносит помехи и тем самым либо возвышает, либо уничтожает его.

Девушки, читающие романы, которые неверным изображением лишь покрывают вуалью действительную жизнь, в пробуждённой таким образом увлечённости очень быстро испытывают горькие разочарования в жизни, а часто оказываются даже сломлены на всё их земное время, оказываясь лёгкой добычей беспринципной фальши, к которой они доверчиво приблизились. Не иначе обстоит дело и в ходе становления человеческого духа в творении.

Поэтому прочь всё образное, которое человек так и не научился понимать, ибо ему было слишком удобно для серьёзности верного толкования. Ныне приходит время, чтобы завеса пала, и он ясно увидел, откуда он пришёл, какие обязанности налагает его задача, а также куда он должен вновь идти. Для этого ему нужен путь! И он увидит этот путь, ясно предначертанный в моём Послании Грааля, при условии, что он хочет его увидеть.

Слово Послания Грааля живое, так что оно позволяет найти в изобилии лишь таким людям, которые действительно несут в душе честное желание! Всех других оно самодействующим образом отталкивает. Для заносчивых и для ищущих лишь поверхностно Послание останется книгой за семью печатями!

Примут лишь те, кто с готовностью откроется. Если они изначально подходят к чтению с прямым и неподдельным чувством, то для них в великолепном исполнении расцветёт всё, что они ищут! Но тех, кто не совсем чист сердцем, это Слово отталкивает или оно закрывается перед ложным взором. Они ничего не найдут!