134. ИСКРИВЛЁННЫЙ ИНСТРУМЕНТ

Величайшее бремя человеческой души, которое она взваливает на себя и которое препятствует всякой возможности её восхождения — это тщеславие! Оно приносит погибель во всём творении. Тщеславие стало сильнейшим ядом души, потому что человек полюбил его как щит и мантию, покрывающую все его пробелы.

Как дурман вновь и вновь оно помогает ему с лёгкостью обходить душевные потрясения. То, что это только обман, не играет для земных людей никакой роли, если при этом они ощущают удовлетворение и достигают тем самым земной цели, будь это зачастую даже лишь немногие минуты нелепого самодовольства. Оно не обязательно должно быть подлинным, человеку достаточно видимости.

Об этом тщеславии, о высокомерии, заносчивости духа, злорадстве и столь многих качествах всех земных людей говорят, благонамеренно смягчая, как о силках принципа Люцифера. Но всё это лишь бессильное самооправдание. Люциферу вообще не нужно было очень сильно утруждаться. Ему было достаточно указать людям на одностороннее культивирование земного рассудка в искушении насладиться плодами «древа познания», то есть отдаться наслаждению познанием. Остальное, то, что последовало за этим, сделал сам человек.

Тщеславие, которому сопутствует столь много зла, такого как зависть и ненависть, клевета, склонность к земным удовольствиям и разнообразным благам, следует воспринимать как величайшую крайность одержавшего верх и привязанного к земле рассудка. Собственно, всё неприглядное в этом мире закреплено в тщеславии, проявляющемся столь многообразно.

Тяга к внешней видимости породила преобладающую сегодня «карикатуру на человека»! Видимость сущности, что не заслуживает называться «человеком», ибо в своём тщеславии ради этой видимости он подорвал возможность необходимого духовного восхождения, жёстко замуровал все естественные связующие пути, предоставленные ему для деятельности и созревания его духа и кощунственно, против воли своего Творца, совершенно похоронил их.

Возвести один лишь привязанный к земле рассудок в ранг идола было достаточно, чтобы перестроить весь путь человека, предначертанный для него Творцом в Его творении.

Люцифер обеспечил себе триумф тем, что душа земного человека осмелилась вмешаться в грубо-вещественное земное тело, что сделало совершенно невозможной полагающуюся ей деятельность в творении. Для того чтобы отточить рассудок, в лихорадочную деятельность вступило одностороннее взращивание той части мозга, которая должна действовать только для грубой вещественности: передний мозг. Из-за этого духовно воспринимающая часть в её деятельности была совершенно автоматически оттеснена назад и заблокирована. А вместе с тем и всякое понимание духовного оказалось затруднено, а в ходе тысячелетий духовное постижение для земного человека было даже полностью утрачено.

Таким образом он стоит теперь одинокий и непригодный в творении. Отрезанный от возможности духовного распознания и восхождения, а следовательно, отрезанный и от Бога!

Это деяние Люцифера. Ему не нужно было делать больше. Затем он мог предоставить земного человека самому себе и видеть, как из-за этого первого шага он опускается от одной ступени к другой, при этом всё больше отдаляясь от Бога.

Теперь это совсем несложно будет наблюдать тому человеку, который хоть однажды честно приложит усилие помыслить объективно. Легко понять, что рассудочная деятельность несёт в себе также и претензию на лучшее знание, и упрямую настойчивость во всём, что эта деятельность считает правильным, поскольку человек при этом «думает» то, что он в состоянии думать. Он достиг своего высшего предела в мышлении.

Он не может знать, что из-за привязанности переднего мозга к земле этот предел низок, а потому со своим рассудком человек не может продвигаться дальше и на этом основании он всегда будет думать и утверждать, что со своим пределом он также достиг и правильного. Если затем он однажды услышит иное, то всегда будет ставить выше и считать правильным мыслимое им. Это остаётся особенностью любой рассудочности, а значит, и любого человека рассудка.

Как я уже однажды говорил, одной части массы мозга выпала задача как антенне воспринимать духовное, тогда как другая часть, порождающая рассудок, затем обрабатывает воспринятое для использования в грубой вещественности. Точно так же и наоборот, передний мозг, порождающий рассудок, должен воспринимать все впечатления из вещественности, обрабатывая их для возможности восприятия задним мозгом, чтобы его впечатления могли служить дальнейшему развитию и созреванию духа. Обе части, однако, должны работать совместно. В этом состоит определение Творца.

Но поскольку из-за вмешательства одностороннего взращивания переднего мозга он стал неодолимо господствовать в своей деятельности, это нарушило необходимую гармонию совместной работы обеих частей мозга, а тем самым и здоровую деятельность в творении. Воспринимающая духовное часть отстала в своём развитии, тогда как передний мозг, деятельность которого в процессе обучения всё более возрастала, уже давно перестал воспринимать посредством заднего мозга чистые вибрации светлых вершин для своей работы и передачи в грубую вещественность, но по большей части лишь поглощал вещество для своей деятельности из вещественного окружающего мира и мыслеформ, чтобы переоформленными вновь отправлять их как собственные порождения.

Есть лишь немногие люди, воспринимающая часть мозга которых хотя бы в некоторой степени гармонирует в совместной работе с передним мозгом. Эти люди выходят за рамки привычного, они выделяются великими изобретениями или поразительной уверенностью в своих ощущениях, что позволяет им быстро постигать многое, чего другие могут достичь только в результате кропотливого обучения.

Это те, о ком с завистью говорят, что они «получают во сне», кто подтверждает изречение: «Своим Господь даёт во сне!».

Под «своими» подразумеваются люди, которые по-прежнему применяют их инструменты так, как они должны работать согласно определению Творца, то есть те, кто всё ещё соответствует Его воле и подобно мудрым девам хранит масло в своём светильнике в порядке; ибо только такие могут «узнать» жениха, когда Он придёт. Только они действительно «бодрствуют». Все остальные «спят» в своём самоограничении, делая себя неспособными «распознать», ибо не содержат в порядке необходимые для этого «инструменты». Для духа передний мозг без гармоничной совместной работы с воспринимающей частью — как лампа без масла.

К ним нельзя тотчас причислять медиумически предрасположенных людей. Конечно, в их случае воспринимающая часть мозга должна работать более или менее хорошо, но у медиумов в ходе восприятия устаёт передний мозг, определённый к земной передаче, так как вследствие определённого желания того или иного потустороннего этот процесс совершенно особым образом сильно впечатляет воспринимающий мозг, так что при этом с его стороны возникает необходимость больших затрат на встречное давление. Это совершенно автоматически отводит от переднего мозга кровь, то есть теплоту движения, что в свою очередь частично или полностью приводит его в состояние покоя. Он работает лишь инертно или вовсе не содействует в работе. Этот отвод крови не был бы нужен, если бы воспринимающий мозг не был сильно ослаблен из-за подавления.

По этой причине передача медиумом в словах или на письме не кажется обработанной для земного постижения так, как должна была бы быть, чтобы это можно было точно уразуметь в земных понятиях и расчёте пространства и времени.

В этом заложена и причина того, что медиумы часто созерцают приближающиеся к Земле свершения, катастрофы и подобное, рассказывают или пишут о них, но редко когда правильно определяют земной момент времени.

Медиум воспринимает тонко-вещественное впечатление и передаёт его дальше письменно или устно недостаточно обработанным или вообще не обработанным для грубой вещественности. В таком случае это должно приводить к заблуждениям среди тех людей, которые при этом ориентируются лишь на грубую вещественность. Тонко-вещественное впечатление — это нечто иное, нежели грубо-вещественное воздействие, которое проявляется позже. Ибо в тонкой вещественности противоположности проявляются друг по отношению к другу резче и насыщеннее, и сообразно этому оказывают и своё воздействие. Зачастую происходит так, что медиумы просто описывают без изменения тонкую вещественность, поскольку передний мозг в таких случаях не может следовать этому в своей деятельности по переработке и пребывает в покое. Тогда картина свершения, как и время, оказываются иными, поскольку тонко-вещественное понятие времени отлично от того, которое есть на Земле.

Так описания и предвидения одного и того же явления почти у каждого медиума будут звучать иначе, в зависимости от большего или меньшего посильного содействия переднего мозга, что лишь в редчайших случаях может привести к полному преобразованию в земные понятия.

Если же теперь потусторонние стараются восстановить разрушенную земным человеком связь между тонкой вещественностью и грубой вещественностью, то уже не следует допускать никаких требований со стороны несведущих и рассудочных людей и никакого нелепого желания судить, напротив, эта работа требует безусловной серьёзности, чтобы вновь восстановить то, что было испорчено высокомерным тщеславием.

Но от соучастия должны быть отстранены и все фантасты, мечтатели и мистики, которые в действительности ещё более вредны в этом плане, чем люди рассудка.

Если бы обе части мозга земного человека могли гармонично работать вместе, как это заложено в определении Творца, то передачи медиумов давались бы в подходящих для грубой вещественности понятиях времени. Однако в результате более или менее сильного оттока крови от переднего мозга возникают смещения и искажения. Исправление этого требует тщательного обучения в наблюдении, но не заслуживает того, чтобы высмеивать это или даже приписывать этому нечистые основания, как предпочитают делать духовно инертные люди.

Естественно, как и во всех делах, при этом всегда будут люди, которые представляясь знающими будут с комфортом плавать в этих явлениях, тем самым делаясь действительно смешными, как и такие, которые будут преследовать нечистые намерения. Что, однако, можно найти повсюду, и что не даёт права столь поразительным образом осквернять само по себе дело или тех, кто серьёзно им занимается.

Эта манера осквернять всё то, что ещё не может быть понято, есть, опять же, выражение смешного тщеславия, признак безответственной глупости, закрепившейся среди этих людей. Ведь нет ничего великого, ничего возвышенного, на что земное человечество не нападало бы вначале! И не иначе произошло ведь и с тем, что сказал Иисус Христос во время оно, и с Ним Самим.

Такие насмешники лишь весьма отчётливо этим показывают, что продвигаются по жизни вслепую либо всё же с очевидной ограниченностью.

Оглянемся вокруг: тот, кто сегодня плетётся своей дорогой, насмехаясь над умножающимися со всех сторон провозвестиями и предвидениями страшных свершений, кто не хочет видеть, что многое из этого уже исполняется, что природные свершения скапливаются от недели к неделе, тот является ограниченным или же он из определённого страха по-прежнему не хочет ничего распознать!

Это ограниченные или трусливые, не осмеливающиеся смотреть фактам в лицо! Но в любом случае — вредители.

И тот, кто по-прежнему не хочет признать бедственной катастрофой великую экономическую нужду, неудержимо возрастающую во всех странах этой Земли, и вытекающее из неё смятение и беспомощность лишь потому, что у него самого, быть может, ещё достаточно еды и питья, тот человек уже не заслуживает того, чтобы ещё называться человеком, ибо он должен быть внутренне испорченным и очерствевшим по отношению к чужому страданию.

«Всё это уже было!» — гласят их легкомысленные речи. Конечно, уже было по отдельности! Но не в таких обстоятельствах, как сегодня, не при тех знаниях, которыми сегодня похваляются люди, не при тех мерах предосторожности, которые можно предпринять сегодня! В этом различие, как между днём и ночью!

Но, прежде всего, никогда не было такого скопления событий. Раньше между природными свершениями проходили годы, люди месяцами говорили и писали о таких процессах, приводящих в волнение народы всех культур, тогда как сегодня уже через несколько часов всё забывается в танцах или в повседневных пересудах. Это разница, которую человек не хочет видеть, из страха, проявляющегося в легкомыслии! В кощунственном нежелании понимать.

«Человечеству нельзя беспокоиться!» — это заповедь сегодняшнего дня. Но не из-за любви к человечеству, а лишь из страха, что люди могут выдвинуть требования, которым уже никто не соответствует!

Ведь зачастую эти попытки успокоения настолько неуклюжи, что только равнодушное человечество может молчаливо выслушивать их в той очерствелости, которая господствует сегодня. Никто, однако, не старается понять и высказать, что это — враждебная работа против высокой Божьей воли.

Бог хочет, чтобы люди узнали эти предупреждения, которые отчётливо и ясно проступают в этих свершениях! Они должны пробудиться от их легкомысленного духовного сумрака, чтобы задумавшись ещё своевременно встать на путь обращения прежде, чем возникнет необходимость, чтобы все те страдания, которые они сейчас могут видеть у ближних, охватили и их самих. Это восстание против Бога со стороны всех тех, кто желает препятствовать этому речами успокоения!

Но ведь человечество, к сожалению, слишком восприимчиво ко всякому слову, стремящемуся освободить его от собственной духовной подвижности, а потому охотно позволяет увещевать себя самыми странными вещами, с верой принимает их, более того, хочет их, распространяет и даже ещё выступает за них, только чтобы его не вспугнули из его покоя и комфорта.

А милое тщеславие, подстукивающее ему в такт, — это лучший покровитель всех тех сорняков, которые, как и оно, разрастаются плодами враждебного Богу господства рассудка.

Тщеславие никогда не позволяет распознать истину, где бы она не находилась. То, что оно предпринимает в этом плане, показывает уже настрой этого земного человечества по отношению к земному бытию Сына Божьего, которое в своей истинной великой простоте не удовлетворяло тщеславное человеческое разумение. Верующий хочет иметь «своего» Спасителя только по своему разумению! А потому он украшает земной путь Сына Божьего Иисуса Христа вымышленными происшествиями.

Лишь из «смирения» по отношению ко всему божественному согласно людскому разумению такой Спаситель как Сын Божий безусловно должен быть и «сверхъестественным». При этом они не задумываются о том, что Сам Бог есть совершенство естественного, и что творение развивается из этой Его совершенной естественности по Его воле. Совершенство, однако, несёт в себе и неизменность. Если бы в законах творения, соответствующих воле Бога, были возможны исключения, то в них должны были бы быть пробелы, им недоставало бы совершенства.

Человеческое смирение, однако, возвышается надо всем этим, ибо оно ожидает, более того, требует в земном бытии Сына Божьего изменения, то есть нарушения существующих в творении законов. Как раз Тем, Кто всё же пришёл исполнить все законы Своего Отца, как Сам Он говорил! Оно ожидает от Него явлений, просто невозможных по законам естественного развития. И как раз так должна проявляться божественность, божественное, несущее в себе живой основу естественных законов!

Да, человеческое смирение может сподобиться на многое. Но его настоящее лицо — это требование, а не истинное смирение. Высочайшая самонадеянность, самое злостное духовное высокомерие! Милое тщеславие лишь прикрывает его некоей мантией, которая кажется похожей на смирение.

Печально, однако, что даже те, кто действительно доброжелателен, при имеющемся изначально совершенно подлинном смирении в своей восторженности часто бессознательно доходят до самых невозможных вещей.

Возникли воображаемые представления, воспроизведение которых принесло большой вред.

Так Иисус уже будучи ребёнком должен был совершать величайшие чудеса. Даже в детских играх, в которые Он играл как любой ребёнок, если он здоров и бодр духом. Маленькие птички, которых Он играючи формировал из простой глины, оживали и весело напевая взлетали в воздух, и многие другие подобные вещи. Эти процессы просто невозможны, потому что они противоречат всем Божьим законам в творении!

Ведь тогда Бог Отец мог бы также уже готовым поместить Своего Сына на Землю! К чему была необходима человеческая мать! Неудобства рождения! Неужели люди не могут однажды помыслить просто? Они пренебрегают этим из собственного тщеславия. Согласно их взглядам, земной путь Сына Божьего должен быть иным. Они хотят, чтобы «их» Спаситель, «их» Искупитель не был подвержен Божьим законам в творении. В действительности же в их мышлении это было бы слишком малым не для Него, Сына Божьего, но для всех них, желающих признать в Нём своего Избавителя! Человеческое тщеславие и ничего больше!

Они не задумываются о том, что для Иисуса ещё более великим было то, что Своим воплощением Он добровольно подчинился этим законам, только чтобы принести истину в Слове тем людям, которые искривив свой земной инструмент кощунственно сделали себя неспособными к тому, чтобы воспринять, распознать истину изнутри себя. Они были слишком тщеславны, чтобы видеть исполнение миссии Христа в самом Слове. Для них, тщеславных людей, должно было произойти нечто более великое!

И когда Сын Божий претерпел земную смерть, умерев на кресте, как должен был умереть всякий человек на кресте, поскольку это соответствует законам Божьим в творении, когда человеческое тело не могло просто сойти с креста невредимым, то тщеславию не осталось ничего иного, кроме того воззрения, что Он должен был умереть так, не захотев сойти, тем самым снимая с бедных маленьких людей их грехи, чтобы затем с радостью принять их в Царствие Небесное!

И так возникло основание для более позднего воззрения о необходимости крестной смерти, которое привело к великому трагичному заблуждению среди сегодняшних христиан, и только из-за человеческого тщеславия.

Если человек уже не желает достичь познания, что такое мышление может возникнуть лишь из бесстыдного высокомерия, на радость Люциферу, который дал человеку на погибель тщеславие, то и человечеству уже нельзя помочь и всё будет напрасно, и даже величайшие, сильнейшие предупреждения в природе не смогут пробудить его от духовного сна. Почему человек не мыслит шире!

Если бы Христос мог воскреснуть во плоти, то безусловно было бы логично ожидать и то, что Он имел возможность также во плоти уже готовым снизойти на эту Землю оттуда, куда при воскресении Он должен был взойти во плоти. Но то, что этого не произошло, что, напротив, Ему с самого начала пришлось прожить путь каждого человеческого тела, от рождения, со всеми малыми и большими трудами, со многими прочими потребностями Его земного бытия, достаточно ясно противоречит этому, не говоря о том, что этого так или иначе не могло быть, ведь и Сын Божий также должен был включаться в совершенные законы Его Отца в творении.

Кто хочет пребывать в творении, на Земле, тот подвержен непреложным законам творения.

Противоположность этому — поэзия, сформированная из воодушевления самих людей, а затем оставленная как истина. Так происходило со всеми традициями, независимо от того, передавались они устно или письменно. Человеческое тщеславие играет в этом большую роль. Редко что выходит из человеческих рук или из человеческих уст и даже из человеческого мозга без какого-либо добавления. Записи из вторых рук никогда не являются доказательством, на которое следует полагаться потомкам. Ведь человеку нужно лишь хорошо понаблюдать за настоящим. Приведём лишь один пример, который стал ведь известен во всём мире.

Газеты всех стран сообщали о таинственном «Замке» на Фомперберге, владельцем которого должен был быть я! Меня называли «Мессией из Тироля» или же «пророком на Фомперберге»! С большими, передовыми заголовками, даже в самых крупных газетах, желающих быть принятыми всерьёз. Были сообщения столь жутко-таинственного рода о многочисленных подземных ходах, храмах, рыцарях в чёрных доспехах, а также в серебре, о неслыханном культе, как и о больших парках, авто, конюшнях и обо всём другом, что имело место в больном мозгу, способном сообщить такое. И приводились детали, которые иногда были причудливо красивыми, а иногда столь вопиющими и неслыханно грязными, что всякий несколько размышляющий тотчас должен был бы увидеть в этом неправду и злой умысел.

И во всём этом не было ни единого слова правды!

Но если спустя века, а тем более тысячелетия, человек прочтёт такую скверную подстрекательскую статью… то кто упрекнёт его, если он захочет в это поверить и скажет: «Ведь здесь так сообщается и печатается! Одинаково почти во всех газетах и на всех языках!».

А это всё было не чем иным, как отражением испорченности мозга того времени! Своими собственными деяниями они сами поставили на себе печать, свидетельствующую об испорченности. Уже для грядущего суда!

Итак, подобное произошло ещё и сегодня, несмотря на имеющиеся средства к тому, чтобы быстро и без труда получить ясное подтверждение перед публикацией! Как же это было прежде, в земное время Иисуса, когда всё могло передаваться только из уст в уста! Как сильно по этой причине было подвержено изменениям передаваемое. Также и в текстах, и письмах. Возрастая лавинообразно. Будучи уже отчасти ложно понятым вначале, таким образом всегда возникает нечто иное, чем то, что было. Как много из услышанного было записано в ту пору лишь со вторых, третьих, десятых рук, то, что сейчас люди считают основой. Всё же люди должны знать людей!

Как только они не могут использовать каркас своего собственного рассудка, как это бывает в случае любой истины из-за её великой простоты, то им становится её недостаточно. Они отвергают её или изменяют в том роде, который отвечает их милому тщеславию.

По этой причине люди и предпочитают «мистику» простой истине. Большой порыв к «мистике», к таинственному, который заложен в каждом человеке, есть тщеславие, а не порыв к истине, как это часто пытаются изобразить. Самодовольство выстроило нездоровый путь, на котором могут согреваться толпы тщеславных фантазёров и по которому могут с комфортом дрейфовать многие духовно инертные.

Во всех этих явлениях тщеславие человека играет совершенно опустошительную и жуткую роль, затягивая его в погибель, без спасения, цепко, ибо оно полюбилось ему!

Если бы он смог однажды преодолеть себя и без самодовольства предметно подумать об этом, то его охватил бы ужас. Но в этом уже снова есть загвоздка: без самодовольства он не может ничего! Стало быть, для многих людей, вероятно, это так и останется, пока они от этого не погибнут!

Этот факт во всей его трагичности — это результат, к которому в своём следствии должно было привести вызванное грехопадением расстройство гармоничного развития мозга вверенного земного тела! Так мстит за себя вызванное односторонним усиленным развитием искривление необходимого в этой грубой вещественности инструмента. Теперь человек с его грубо-вещественным инструментом, с его земным телом, оказался негармоничен в творении, неспособен к той задаче, которую ему надлежит исполнять в нём, непригоден для неё из-за самого себя.

Но чтобы вновь выкорчевать этот корень всего зла, требуется вмешательство Бога! Любая другая сила и власть, как бы велика она ни была, для этого недостаточна. Это величайшее, а также самое гибельное заражение в ложном желании человечества, которое когда-либо находило доступ в это творение. Всё на этой Земле должно будет пасть, прежде чем в этом отношении сможет возникнуть улучшение, поскольку не существует ничего, что не было бы уже безнадёжно проникнуто им!